Меч Вайу. Виталий Гладкий

Марсагета и Меченого. Он был по-своему мужественным человеком, этот сарматский лазутчик. Что можно ожидать от разъяренных сколотов, ему было хорошо известно. Он знал – пощады не будет.

      – Хватит, – устало сказал Марсагет. – Продолжим после завтрака. Нужно немного вздремнуть.

      – Его куда? – спросил Меченый, поднимая с пола полуживого Афенея.

      – В пустую зерновую яму. И дружинника поставь… – Марсагет повысил голос: – Афеней, подумай! Мне нужно знать, кто был твоим собеседником. Если не перестанешь упрямиться, я прикажу содрать с тебя кожу! С живого! Уведи его!

      Меченый вывел лазутчика и вскоре возвратился.

      – Какие будут приказания? – спросил он.

      – Не нравится мне этот купеческий караван… – после некоторого раздумья ответил вождь. – Слишком уж внезапно появился он у наших стен. Как случилось, что его не заметили наши сторожевые отряды? По какой дороге шел караван и кто его провел?

      – Ты думаешь, это лазутчики сармат?

      – Не исключено… Но мы не можем нарушить закон гостеприимства, поэтому пока нужно лишь усилить наблюдение за ними.

      – Будет исполнено.

      – Иди.

      – Позволь спросить, Марсагет…

      – Спрашивай.

      – Что ответить купцам, если они поинтересуются, куда девался Афеней?

      – А что хочешь, – ответил Марсагет. – Только, если наши предположения верны, боюсь, что такой вопрос они не решатся задать.

      – И постараются как можно быстрее покинуть Атейополис, – подхватил его мысль Меченый.

      – Правильно. Но к этому времени нужно, чтобы заговорил Афеней. Обязательно!

      – И тогда…

      – Да! – понял Марсагет. – А теперь ступай, дай мне отдохнуть. И сам поспи: день предстоит хлопотный…

      Как следует выспаться вождю так и не удалось. Ранним утром его разбудил взволнованный начальник ночной стражи. Марсагет некоторое время не мог уловить смысл его сбивчивых, торопливых объяснений. Но затем подхватился, словно ошпаренный.

      – Что-о?!

      – Великий вождь, прости, виноват… – бормотал начальник стражи, не осмеливаясь посмотреть в глаза вождю.

      – Да как… как могло это случиться?! Куда смотрели твои воины?!

      Марсагет в ярости оттолкнул начальника стражи и выскочил наружу. В дальнем углу двора, у зерновых ям, толпились дружинники и телохранители. А возле одной из них в луже крови лежал воин, охранявшей Афенея. Из его груди торчал обломок стрелы…

      Военачальники хмуро отмалчивались: то, что случилось ночью в акрополе, было настолько необъяснимо и тревожно, что они просто боялись высказать свои предположения взбешенному Марсагету.

      – Кто? Кто-о?! – в который раз спрашивал вождь и, не получая ответа, еще больше ярился.

      – Дозволь слово молвить, вождь… – появился в дверях Меченый.

      – Ну! – нетерпеливо выкрикнул Марсагет.

      – Следы