Блог начинающего мага. Татьяна Дмитриева

усиливало кислородное голодание мозга, слишком хрупкими оказались сосуды. Слишком мало надежды, что это не повторится в любой момент. Все было слишком. Но девочка была жива. Постепенно, на час, на два, ее стали отключать от аппаратов, и она дышала сама. Собственно говоря, дыхание было единственной функцией, которая к ней вернулась. Прогноз врачей был не утешительным: максимум, что она сможет лет через десять, так это держать ложку. И то при очень хорошем уходе. Муж сходил с ума, почти не спал, мотался между работой и больницей, пил горькую и надеялся на чудо. Мать, услышав приговор врачей, сказала:

      – Лучше бы она умерла.

      Девчонки передавали эти слова шепотом, и я почувствовала в этих словах осуждение. Еще бы! Мать желает смерти своей дочери. Я высказала свое мнение:

      – Ее мать очень мужественная женщина. И, скорее всего, верующая. Поддерживать жизнь тела, из которого, возможно, ушла душа, значит, продлевать его мучения и мешать душе совершить свое окончательное путешествие в другие миры. Только мать, любя искренне и бескорыстно, может так сказать. Я понимаю, как ей было тяжело и больно. Но она думала, прежде всего, о дочери. Смотреть годами на разлагающееся тело и не верить, что оно снова может быть молодым и здоровым, и наделенным разумом и душой, для матери нестерпимо. Возможно, мать чувствует то, чего не чувствуем мы.

      Самая молодая из нас, Леночка, вяло попыталась возразить:

      – Муж тоже любит ее, но ведь он делает все, чтобы она выжила.

      – Мужчины любят по-другому. Более эгоистично. Он пока не представляет себя без нее. И чувство долга требует от него бороться до конца. Но где он, тот конец, на котором заканчивается долг?

      Надежда, взрослая и пережившая не одну жизненную утрату, рассудила, как всегда практично:

      – Скоро ее выпишут, не могут же ее держать в больнице вечно. И что он будет делать? Она даже есть не может. Нужна опытная сиделка. Медики говорят, что внутривенное питание обойдется тысяч в сорок в месяц, и сиделка столько же. Муж зарабатывает хорошо, тысяч тридцать. И кредит за квартиру. Даже если он устроится еще на две работы, его на долго не хватит.

      Людмила, как всегда, не поддержала ни одну из сторон. Она просто предложила:

      – А давайте снова попробуем ее посмотреть? Вдруг сможем!

      Мне было страшно, но я ее поддержала:

      – Давайте. Вдруг нам уже можно? Не может быть, чтобы столько мучений она прошла зря. Попробуем ее представить, и, если получится, будем посылать ей любовь.

      В комнате наступила полная тишина. Я попыталась представить, но перед мысленным взором стояла непроглядная темень, изредка перемежаемая багровыми сполохами. Тогда я попробовала визуализировать радостную картину будущего, я хотела увидеть, как она улыбается. Черный свет сменился на белый. Он был ровным и холодным. Лица я не увидела, как ни старалась. Девчонки тоже не сильно преуспели. Им удалось воскресить в памяти картины прошлого,