Страх никогда не стареет. Геннадий Сорокин

ни к чему. Но у меня, когда я шла в квартиру, которую мы вместе снимали, в дамской сумочке находят сразу грамм героина. Я много раз потом прикидывала и насчитала несколько мест, где мне могли его подсунуть. Причем ко мне на улице подходят милиционеры в гражданской одежде и сразу же говорят, что, мол, у вас в сумочке наркотики. В общем, они уже все заранее знали. Меня отвезли в отделение милиции, потом продержали двое суток в ИВС и отпустили под подписку о невыезде. Отцу пришлось употребить все свое влияние, чтобы прекратить это сфабрикованное в отношении меня дело.

      – А Валлентино?

      – Ему было наплевать на меня. Он как вел богемный образ жизни, так и не прерывался. Передачи мне в ИВС не носил. Я после освобождения из ИВС дня три отсиживалась у себя дома, на улицу носа не высовывала. Что там у Игоря происходило, не знаю, но его обнаружили скончавшимся от передозировки наркотиков.

      – Он умер у себя дома?

      – На нашей съемной квартире. Но это все меньше и меньше имеет отношение к нашей семье. Дела давно минувших дней…

      – А у вас тогда были явные враги? Такие, кто бы был способен подбросить наркотики?

      – Не знаю. Я не могу назвать вообще кого-то своим врагом. А уж таким, что способен подбросить героин… Даже не могу предположить. Хотя в душу-то ведь никому не заглянешь!

      Инна закурила, закинув ногу на ногу так, чтобы я мог обозреть прекрасные формы обнажившегося бедра.

      – Бывает ведь так, что человек улыбается тебе, дружит с тобой, а в душе ненавидит тебя. Ведь так бывает? – серьезно спросила она.

      – Всяко бывает в нашей жизни. Иногда…

      У меня зазвонил телефон.

      – Посылка доставлена, – сообщил Сергей.

      – А подружку нашу еще не нашли?

      – Девчонку? Нет, не нашли. Куда-то потерялась.

      – Скоро буду, ждите.

      Я убрал телефон в куртку, поднялся.

      – Инна Ралифовна, я искренне был рад познакомиться с вами. Вы человек исключительно неодинарный. Честно скажу, многое из того, что вы сказали, я услышать не ожидал.

      – От меня еще и не такого можно услышать. Я кошка, которая гуляет сама по себе.

      Мы подошли к двери, щелкнул замок.

      Она обняла меня за плечи, прильнув ко мне как-то всем телом сразу, и крепко в губы поцеловала. В голову ударил томный тончайший запах ее духов, ментола и желания.

      – Обещай мне, что перед тем, как лечь в постель с моей сестрой, ты будешь моим. Одну ночь до нее. Обещаешь?

      – Для экзотики? Обещаю.

      Я не менее пылко поцеловал ее и ушел.

      Что сказать, непредсказуемые они, эти дочки сенатора. И если самому себе не врать, то я бы остался у Инны подольше. А еще забавно было бы взять да сказать ей:

      – Инна Ралифовна, я, кажется, совершенно точно догадался, что в вашей семье происходило такого, что выходит за рамки разумного.

      Интересно, как бы она отреагировала.

      А моя рука, блуждавшая во время поцелуя по ее бедру, запомнила ощущение упругого тела