Зовите меня Джо. Пол Андерсон

систем корабля, следовательно, действовало нормально.

      – Хватит драматизировать, – услышал Реймонт собственный голос, далекий, словно чужой. – Работы полно.

      Он принялся отстегивать ремни. Руки плохо слушались – все мышцы ныли и дрожали. По щеке в рот сбежала струйка крови, и Реймонт ощутил ее солоноватый вкус. А может, это пот? «Ничего, – подумал он, как ни странно, по-русски. – Я в порядке». Справившись наконец с ремнями, Реймонт снял шлем, принюхался. Легкий запах гари и озона – это ерунда. Он глубоко вдохнул.

      В каюте все было кувырком. Ящики шкафа выдвинулись, и на пол вывалилось все их содержимое. Реймонт позвал Чиюань. Она не отзывалась. Реймонт встал и добрался по заваленному вещами полу к ее койке. Снял шлем. Чиюань ровно, спокойно дышала – никаких свистов или хрипов, которые говорили бы о повреждении внутренних органов. Реймонт оттянул веко – зрачок расширен. Видимо, китаянка потеряла сознание буквально только что. Реймонт проверил, в порядке ли оружие, вынул парализующий пистолет и пристегнул к поясу. Наверняка есть другие, кому сейчас больше нужна его помощь. Он вышел из каюты.

      По лестнице сбегал Борис Федоров.

      – Как дела? – окликнул его Реймонт.

      – Собираюсь выяснить, – на ходу бросил инженер и побежал дальше.

      Реймонт кисло усмехнулся и толкнул дверь Иоганна Фрайвальда. Немец уже успел снять скафандр и сидел на краю койки, обхватив голову руками.

      – Raus mit mir[23], – сказал ему Реймонт.

      – Башка трещит так, словно у меня там бригада плотников работает, – признался Фрайвальд.

      – Ты же решил вступить в отряд. Я думал, ты мужчина.

      Фрайвальд обиженно глянул на Реймонта, но с койки поднялся.

      Весь следующий час добровольцы, вызвавшиеся помогать констеблю, трудились не покладая рук. Но еще больше забот выпало на долю команды – космолетчики проверяли исправность множества систем, производили всевозможные замеры и при этом переговаривались вполголоса. Погрузившись в работу, они забыли о том, что им больно и страшно. Увы, у ученых и техников такого наркотика не было. Однако сам тот факт, что все остались в живых и корабль, судя по всему, уцелел, несказанно радовал всех… Вот только почему молчит Теландер и не оповестит экипаж о том, что все в порядке? Реймонт согнал всех в столовую, кому-то велел приготовить кофе, кому-то – поухаживать за теми, кто основательно пострадал. Наконец он решил, что все идет как надо и он может позволить себе наведаться на мостик.

      По дороге он заглянул к Чиюань – уже не в первый раз. Она, похоже, пришла в себя, отстегнулась, но, видимо, была еще очень слаба и никак не могла выбраться из скафандра. Увидев Реймонта, она обрадованно улыбнулась, в глазах ее мелькнул огонек.

      – Чарльз… – проговорила она еле слышно.

      – Как ты? – спросил Реймонт.

      – Все болит, сил нет совсем, и…

      Он помог ей снять скафандр. Она то и дело морщилась от боли, если Реймонт делал резкие движения.

      – Теперь,

23

Идем со мной (нем.).