Шпага императора. Вячеслав Коротин

чрезвычайно догадливы, – мрачно процедил я сквозь зубы, стараясь смотреть ему прямо в глаза.

      Подскакивая в седле, это было не так просто сделать, но я постарался хотя бы обозначить данный взгляд.

      – Хорошо, прошу прощения за свою несдержанность, – чувствовалось, что искренности в этих словах ноль целых хрен десятых, но «дожимать» голландца не стал.

      – Принято.

      Некоторое время ехали молча, потом Ван Давль не выдержал:

      – Господин капитан, согласитесь, что солдат нужно кормить, лошадей тоже.

      – Вполне разделяю ваше мнение, – весело посмотрел я на собеседника, догадываясь, о чём пойдёт речь дальше.

      – В нашей армии около полумиллиона человек, они должны что-то есть…

      – Господин лейтенант, вы в самом деле искренне считаете, что меня, да и любого русского, беспокоят проблемы наполеоновского войска? Думаете, что я хоть сколько-нибудь расстроюсь, узнав, что гренадёру Жану или гусару Пьеру не удалось сегодня поесть? Повторяю: любой вооружённый иностранец в России для меня не человек, а враг. И я буду стараться уничтожить его любым доступным способом.

      – Почему же вы не убили меня?

      – Не было необходимости – вы уже не представляли опасности для моей страны.

      – А зачем я вам вообще нужен живым? Разве не проще было сделать лишний выстрел?

      Во тупой!

      – Понимаете, – терпеливо начал я, – ни мне, ни русским вообще не нужна конкретно ваша кровь, но у нас не имелось десяти человек, владеющих верёвкой так, как этот башкир. И не беспокойтесь – я не везу вас к своей армии, чтобы изуверскими пытками вытягивать какую-то страшную военную тайну…

      – Кстати, насчёт этого дикаря… – перебил меня голландец.

      – Господин Ван Давль! – пришлось резко прервать его реплику. – Гафар состоит в армии Российской Империи. Потрудитесь воздержаться от оскорбительных эпитетов.

      – Но разве он в военной форме? – поднял брови лейтенант.

      – Это форма его полка. Пусть она и отличается от общеармейской. У вас вроде тоже мамлюки одеты не так, как все остальные. А ведь – гвардия.

      – Но ведь большинству представителей Великой Армии этот факт неизвестен, и к таким, как этот азиат, будут относиться, как к обычным бандитам.

      – Кого это вы назвали бандитами?

      – Да хотя бы тех крестьян, что нападали на наших фуражиров.

      – Я вроде бы объяснил, что они просто боролись с теми, кто обрекал их семьи на смерть от голода.

      – Да? А если наши войска, чтобы уберечься от удара в спину, начнут действительно просто уничтожать население и забирать весь провиант безо всякой оплаты?

      – Думаю, что ни ваш император, ни его маршалы на такое никогда не пойдут: сразу же за такими действиями начнётся повальное бегство крестьян по всему планируемому маршруту вашего следования. Вместе с припасами. Вашей армии придётся наступать через «пустыню». А ваши фуражиры будут подвергаться гораздо большей опасности, чем солдаты в генеральном сражении. Начнётся дезертирство,