Дочь Роксоланы. Наследие любви. Наталья Павлищева

закреплять яшмак даже тогда, когда повзрослела…

      «Нет!» юной султанши было столь твердым, что не возражал даже отец. Хотя Сулеймана она брала иначе: хвастала успехами в выездке и владении мечом, демонстрировала, что их уроков истории и философии больше, чем Селим, что стихи пишет лучше… и ластилась, как настоящая кошечка, чтобы выпросить очередное разрешение на что-то, что совсем не подходило девочке.

      – Отец, можно я встану против Мехмеда с мечом? А Селим пусть посмотрит.

      Не дожидаясь согласия Повелителя, хватала деревянный учебный меч и с криком «Кхе!» выскакивала против старшего брата. Мехмед, который не очень любил Селима, зато, как и отец, обожал Михримах, подыгрывал ей:

      – Отец, это наказание! Эта девчонка бьется гораздо лучше брата!

      И тут же уточнял:

      – Лучше Селима, меня-то ей не одолеть.

      – Ну держись! – налетала на него Михримах.

      Смеясь, Мехмед отбивался. Конечно, побеждал он, все же сильней.

      Любимице Сулейман прощал все, даже мальчишечье поведение. Хуррем качала головой:

      – Что будет, когда ей придет время выходить замуж? Какой отчаянный согласится иметь такую жену?

      В ответ отец только смеялся.

      С Михримах мог бы соперничать следующий за Селимом шехзаде Баязид: он и меч в руках держал лучше Селима, и знал больше, но никто – ни сестра, ни братья, ни отец – не замечали бедолагу. Ему отвели место рядом с самым маленьким и к тому же увечным Джихангиром. Баязид на пять лет старше, к тому же развит и физически, и умственно, и всего на год младше Селима, но этого сына и султан, и все остальные приравнивали к самому младшему.

      – Михримах, давай я против тебя! – звонко выкрикнул Баязид. – Отец, можно?

      Глаза мальчишки блестели. Конечно, он на три года младше сестры, но вполне способен дать ей отпор. Горящие глаза сына и почти тревожный взгляд дочери… Проиграть Мехмеду для Михримах не обидно, к тому же брат временами немного поддавался, делая это незаметно для самой сестры, но заметно для отца. Селима она одолевала честно, этот увалень просто не желал победы, ему все равно.

      А вот Баязид сделает все, чтобы победить. И тогда гордость маленькой султанши будет уязвлена.

      Султану предстояло выбрать между дочерью и сыном; он хорошо понимал, что строптивая Михримах, потерпев поражение от младшего брата, больше не возьмет меч в руки, даже учебный, это для девочки и не нужно, но…

      Сулейман постарался рассмеяться не обидно.

      – Придет и твое время, Баязид.

      Мгновенно погас блеск в глазах сына, заставив Сулеймана почувствовать укол совести, зато загорелся у дочери. Михримах фыркнула:

      – Подрасти, братец. Может, лет через пять, когда станешь постарше, тебе даже настоящий меч доверят…

      В один прыжок Баязид оказался рядом с Михримах, зашипел ей в лицо:

      – Когда у меня будет настоящий меч, я первым делом обрежу тебе косы!

      С чувством швырнул учебный меч в сторону и, не оглядываясь даже на отца, зашагал прочь. Сулейман кивнул на сына