Дочь Роксоланы. Наследие любви. Наталья Павлищева

решили, что вы достаточно разобрались с делами в Диярбакыре, а потому можете стать бейлербеем всей Анатолии.

      – Восточной Анатолии? – осторожно поинтересовался Рустем.

      – Я же сказал: всей, – усмехнулся Сулейман.

      Рустем почему-то обратил внимание на это «я», обычно Повелитель произносил «мы». «Я» означало особое положение.

      – Всей азиатской части. Других бейлербеев не принижайте, но в делах разберитесь. Сумейте понять, что какому санджаку нужно, чего где не хватает и в обороне, и в повседневных делах, и в развитии. Год даю на такое разбирательство.

      Рустем хотел спросить, почему год и что потом, но кто же задает вопросы султану? Промолчал.

      Сулейман внимательно наблюдал за своим ставленником, почему-то кивнул, видно, Рустем оправдал какие-то его ожидания, посоветовал:

      – Семью перевезите в Стамбул. Дворец найдем. Все равно год придется провести в разъездах.

      – У меня нет семьи, Повелитель.

      Бровь султана чуть приподнялась.

      – Нет детей?

      – Нет.

      – Почему?

      – Трое сыновей, рожденных наложницами, умерли в младенчестве, а сейчас и гарема нет. Я не стал заводить в Диярбакыре.

      – Хорошо, здесь заведете.

      – Повелитель, – неожиданно для себя вдруг попросил Рустем, – разрешите подарить Михримах Султан новую лошадь. Султанша сказала, что ее кобылу загубили…

      Сулейман внимательно посмотрел на Рустема-пашу, кивнул:

      – Разрешаю. Вы успели узнать, как дела на конюшне?

      – На конюшне нет, Повелитель, сразу отправился сюда. Но встретил Михримах Султан, она сказала о своей лошади. У меня есть на примете в Измите.

      Сулейман усмехнулся:

      – Дарите.

      – А… поездить рядом с ней можно? Я не знаю нрава лошади.

      – Что за конь?

      – Текинская кобыла. Двухгодовалая, молодая совсем. Немного строптива. Видел вчера, сегодня отправил, чтобы купили для султанши.

      Сулейман рассмеялся:

      – В тебе так и говорит бывший мирахур. Хорошо, только возьми с собой шехзаде.

      И снова Рустем поразился почти родственному тону султана.

      Рустем метнулся на другую сторону Босфора, в Измит, где поставщик ахалтекинской породы лошадей от туркменов готовил животных к поездке в Стамбул. Не жалея денег, купил еще трех красавцев помимо той кобылки, чтобы без обид подарить и троим шехзаде.

      Торговец все цокал языком и нахваливал товар, но Рустем быстро указал на недостатки двух других коней, которых отверг, и тот сник, поняв, что перед ним знаток. Но тут же взбодрился, потому что знатоку всегда приятно поговорить с себе подобным.

      – Ахалтекинцы не боевые лошади, скорее для красоты, для удовольствия. Или для скачек…

      – Знаю, – кивнул Рустем, – для принцев беру.

      – Ух ты! – невольно ахнул торговец. И тут же осторожно уточнил: – А… кобылку?

      – Для принцессы.

      За обещание назвать в султанской конюшне имя поставщика ахалтекинцев и за то, что Рустем взял сразу четырех коней,