Моя снежная мечта, или Как стать победительницей. Роман Волков

вышагивала в них по двору перед домом. Ходила за отцом, как утенок, пытаясь подражать движениям. А в лунку заледеневшего окна за ними наблюдала мама, смеясь и вытирая руки о накинутое на плечо полотенце.

      Пошуршав в сенях и прошаркав тапками по дому, Егор Иванович отодвинул занавеску и заглянул в Наташину комнатушку. «Глаза-то и впрямь горят», – отметил он про себя.

      – Пойдем-ка, Наталья, в сарай.

      – Зачем? – спросила девочка, старательно делая вид, что ничего еще не знает.

      – Затем, – отрезал охотник и вышел.

      Наташа одевалась в жуткой спешке и волнении, долго не попадая ногами в теплые колготки и пытаясь победить пуговицы кофты негнущимися пальцами. В темных сенях бесконечно искала ногой свои валенки, хотя всегда попадала в них не глядя. Наконец, накинув тулупчик, толкнув всем телом дверь, в сбившейся набок шапке вылетела под ослепительное солнце, перебежала двор и, пытаясь успокоиться, шагнула в полумрак сарая.

      Егор Иванович что-то делал, склонившись над столом, сделанным из деревянных ящиков и досок. Над ним висела на проводе тусклая голая лампочка. Таких столов было еще несколько, на них охотник выделывал шкурки. Вдоль стен стояли сбитые из досок полки, забитые банками с солью и уксусом, пакетами с хозяйственным мылом, тюбиками лыжной мази, тазами и прочим завораживавшим Наташу хозяйственным барахлом. Она снова как будто оказалась дома, почти такой же сарай был у ее отца-охотника. Правда, Наташа не знала, какой чести удостоилась. В этот сарай никому нельзя было заходить без приглашения. Покорная Мария Николаевна не была в нем никогда.

      Подойдя к столу, девочка увидела заветные лыжи. Первые настоящие. Почти как у отца, только маленькие и узенькие. Пусть не широкие охотничьи, подбитые мехом, чтобы не проваливаться в снег, ну и что? Егор Иванович как раз колдовал над ними с самодельной лыжной мазью. До боли знакомая смесь запахов – дегтя, зверя и мыла – стояла в воздухе. Наташа жадно вдыхала ее, как будто пытаясь сохранить в памяти про запас.

      – Поди сюда, Наталья, – сказал старый охотник, не поднимая головы.

      – Лыжи? – от волнения шепотом спросила девочка.

      – Лыжи! Ногу давай. Да не так. Прям в валенке. Крепеж подгоним.

      Наташа послушно пыталась засунуть негнущуюся от волнения ногу в полужесткое брезентовое крепление.

      – Не возись!

      – Прости, дядя Егор.

      – Бог простит. Вторую давай.

      Наташа светилась от счастья. Лыжи казались ей крыльями, на которых она полетит, стоит коснуться снега.

      – Так, снимай! Подгоню до завтра, и начнешь учиться.

      – Я умею.

      – Знаю я, как ты умеешь. Иди теперь.

      Девочка послушно вышла.

      – Хм, и впрямь светится, – еще раз усмехнулся себе под нос Тобуроков.

      Следующим утром Наташа проснулась рано и, когда Егор Иванович еще затемно постучался в ее комнатку, уже сидела одетая на кровати.

      – Завтракать и в лес, – скомандовал старик.

      Мария Николаевна накрыла на стол.

      – А