Ешь правильно, беги быстро. Правила жизни сверхмарафонца. Скотт Джурек

Ярко-желтые флажки на отметке ¾ мили, два круга вокруг полей для бейсбола и футбола около средней школы «Озеро Карибу». На мне была футболка темно-синего цвета с символикой колледжа Санта-Розы, синие брюки с золотыми полосками по бокам, собранные внизу резинками – их вшила мама.

      В тот год я уже не играл в бейсбол в Малой лиге: для этого кто-нибудь должен был возить меня на тренировки в город, а отец много работал, и у него не было на это времени. Я не играл в футбол, потому что нужно было покупать специальную форму, а мы этого не могли себе позволить. Поэтому я бегал. Я был высоким, худым и не протестовал, когда меня отправили на соревнования местных школ по бегу. Но до этого я ни разу не бегал на милю и уж точно не бегал быстро. Неудивительно, что где-то в середине дистанции я был на двадцатом месте из двадцати пяти.

      Но я все равно продолжал бежать. Я не спрашивал, почему и зачем. Я знал, что эти вопросы бессмысленны. «Раз надо – значит надо»! Пара ударов локтями в бок – и у меня отбило периферийное зрение. Я все равно бежал, и мне никто уже не наступал на пятки. Меня все сильнее мучили судороги, я все больше задыхался, но продолжал бежать. Я врезался в толпу ребят впереди меня, некоторые даже крикнули «Эй!», и вырвался вперед. Потом передо мной было всего пять бегунов. За четверть мили до финиша – четверо, потом – только один.

      Я не победил в том забеге. Мальчишка впереди бежал быстрее меня. Я даже представить себе не мог, что можно так быстро бегать. С той поры и до момента, когда я сам начал выигрывать забеги, пройдет еще много времени, но именно в тот холодный осенний вечер я кое-что для себя понял. Я понял, что могу отвоевывать пространство на дистанции, когда большинство ребят моего возраста сдаются и отстают. Кажется, тогда я и начал набирать силу.

      Когда перешел в шестой класс, я уже знал, как разбить яйцо одной рукой, придерживая его двумя пальцами. Я разбирал белье на белое и цветное, стирал, сушил, ровно складывал. Я мог качать пресс сто раз подряд и бегать по нашей проселочной дороге туда и обратно без остановки (а брат и сестра помогали мне, сидя на ногах, пока я качал пресс, и считали, сколько раз я пробежал по дороге). Я готовил спагетти, свиные ребрышки, запеканку с тунцом, я строил шалаши из елок. (Елки мы с братом продавали в праздничный сезон. По пять долларов за штуку.) Я мог помочь младенцу срыгнуть, мог поменять подгузник, знал принципы защиты в бейсболе и движения, необходимые для идеального броска крученого мяча. По поводу первых двух пунктов – это я освоил, когда нянчился с братом и сестрой. По поводу последнего – вычитал в библиотеке. Я не мог играть в бейсбольной команде, но хотел знать, как нужно играть.

      В седьмом классе в начале учебного года я понял, что хочу быть самым лучшим. Отчасти потому, что мама становилась все слабее и ей все труднее было справляться с делами – выполнять упражнения, следить за нашим питанием, устраивать семейные развлечения в праздники: обычно мы пекли мексиканские свадебные и масляные рождественские печенья. Они были самой разной формы. Мы красили их пищевыми красителями и украшали разноцветной обсыпкой. Если нужно было отправлять печенье в духовку, я старался опередить всех. Если я запекал карасей в панировочных сухарях в масле, мне хотелось