Черная невеста. Валерия Вербинина

тамплиеров, которых давно уже нет, как и их ордена… И что дальше? Без определенного занятия жизнь превращается в полое никчемное существование. Не зря же сказал Фома Аквинский[3] – или это был не он? – что «работа изгоняет демонов». Мои демоны по-прежнему со мной, но когда я работаю, они отступают… и я все реже вспоминаю о том, что произошло в Ницце. Мама была права – я совершила тогда огромную ошибку. Тогда мне казалось, что она судит слишком ограниченно, но сейчас я вижу, что она…»

      Бедфорд повысил голос, и Ксения машинально повернула голову в сторону писателя.

      – Однако сейчас никого не волнуют заслуги или знания – подумаешь, какие пустяки! Славу человеку делают газеты, а уж им-то подавай совсем другое… Вы читали последние выпуски? Помните, кого там на все лады обсуждают на первых полосах? Не короля, не премьер-министра, даже не современных актрис, прости господи, а вот эту… миссис Карлайл! Жену мясника, которая то ли нанесла шестнадцать ударов ножом любовнице мужа, то ли не нанесла… Которую неделю тянется этот дурацкий процесс, и все гадают: она это была или не она? Разумеется, куда уж честному писателю соперничать с женой какого-то мясника… и даже такому писателю, как Вернон Сомерсет! – ядовито прибавил Бедфорд.

      А ведь он завидует, печально подумала Ксения, просто завидует, и больше ничего. Сидит неглупый, в общем-то, человек и переживает, что у него теперь не такая слава, какая была раньше. Впрочем, будь даже Бедфорд сейчас знаменит, как до войны, он бы наверняка нашел другие причины для недовольства. Возраст, жена, которая отравляет ему жизнь, действия правительства – да мало ли что…

      – О чем вы думаете? – не удержался писатель.

      – О том, что на свете нет счастья, – серьезно ответила Ксения.

      Бедфорд прожил немало и не без самодовольства считал, что никто на свете больше не способен его удивить. Однако факт остается фактом: он не сразу нашелся, что ответить.

      – Счастье… гм… – Писатель откашлялся, чтобы скрыть смущение. – Собственно говоря, все зависит от того, что понимать под этим словом. Лично я бы сказал, что счастье все-таки существует, но… прячется от людей…

      «Может быть, у нее денежные затруднения? – размышлял он. – Конечно, я мог бы платить ей больше, тем более что она превосходная машинистка, но… с другой стороны, зачем, если она согласилась на меньшую оплату? Да и дела мои сейчас вовсе не блестящи…»

      – Что ж, – неловко промолвил он, – я полагаю, мы можем приступить к… Ну да, приступить к работе.

      Ксения печатала на машинке, которая стояла у Бедфорда в кабинете, что избавляло девушку от необходимости таскать с собой громоздкий чемоданчик с собственной машинкой. В прошлый раз Ксения заметила хозяину, что пора менять ленту, но, едва сев на место, девушка сразу же заметила, что катушку никто не менял.

      – Нужна новая лента, – сказала она вслух.

      Бедфорд, сидя в кресле, рассеянно взглянул на нее поверх очков.

      – Лента?

3

 Религиозный философ (1225 или 1226–1274).