Загадка туристического агенства. Антон Иванов

опирался на костыли. А сзади его бережно поддерживал здоровенный детина с лицом, испещренным вдоль и поперек шрамами. Это был главный охранник Хамитяя Хамзяевича – Олесь Убейволк.

      – Чего это с тобой, Марат? – первым не выдержал Женька.

      – Пострадал немного наш малец, – вместо Марата объяснил мужественный Убейволк. – Споткнулся вчера случайно. Но ничего, – махнул рукою охранник. – До свадьбы заживет. Вот когда мне однажды в пузо автоматную очередь выпустили, было хуже.

      – В пузо хуже, – с радостным видом поддержал его Женька.

      – С ногой тоже несладко, – заковылял к школе Марат. – А главное, не удалось соревнования выиграть, которые мой предок спонсировал.

      – Так это ты, значит, на соревнованиях? – поинтересовалась Моя Длина.

      – С какой стороны посмотреть, – отозвался Марат.

      – Полезная штука бокс, – вмешалась Катя. – Если челюсть не раздробят, то ногу уж точно сломают.

      – При чем тут бокс! – заорал Марат. Было ясно, что Катя затронула больную тему. – Дойди я до ринга, этому американцу был бы обеспечен нокаут. И я уже стал бы чемпионом. А так…

      Голос у здоровяка Марата предательски дрогнул. Отвернувшись от друзей, он махнул рукой. Компания с Большой Спасской сочувственно молчала.

      Только бестактный Женька осведомился:

      – Как же тебя, Марат, угораздило не дойти до ринга?

      – Споткнулся, – был краток Ахметов-младший. – Телевидение приехало, снимали. Провод лежал. Я споткнулся.

      – Ясненько, ясненько. Очнулся, гипс, – процитировала изречение из бессмертного фильма Катя.

      – Нет, сознания я не терял, – на полном серьезе уточнил Марат. – Но боль была жуткая.

      – Видать, на критическую точку кости попало, – со знанием дела заявил Убейволк.

      Тут к остальным подбежал одноклассник ребят и соратник Марата по секции бокса Боря Савушкин.

      – Живой? – хлопнул Ахметова по плечу он.

      Марат покачнулся на костылях и едва не упал.

      – Ты, Борька, поаккуратней, – жалобным голосом произнес он. – Видишь? Я сейчас не в кондиции.

      Из школы послышался второй звонок. Олесь Убейволк, заручившись обещанием ребят, что они помогут «мальцу» подняться до родного класса, уехал. Марат с помощью друзей протиснулся в тесную раздевалку.

      – И чего они все так толкаются? – возмущался он. – Человек, можно сказать, на костылях.

      – Потому что, когда этот человек не на костылях, – выразительно поглядела на него Катя, – он всех тут в два раза больше толкает.

      Это было совершеннейшей правдой. Обычно бурное содружество «В» использовало Марата Ахметова и Борьку Савушкина в качестве таранов и следом за ними легко проникало в школьный гардероб. Впрочем, заметив страдание друга, Савушкин с раздевалкой сегодня справился и один. Затолкав внутрь добрую половину десятого «А», он расчистил проход. Быстро раздевшись, друзья поспешили на первый урок. Впрочем, особенно быстро передвигаться с Маратом «на руках» не удавалось. До лестницы Марат