Красный властелин. Сергей Шкенёв

привстал, прислонился спиной к белесой от выступившей соли стене и продолжил крайне познавательную лекцию:

      – Да, Ерёма, в Родении любой житель может купить в ближайшей лавке магическую хреновину и пользоваться в собственное удовольствие. У тебя дома кухарка была?

      – Я в трактире столовался, – признался Баргузин. – Но какое отношение имеет кухарка к магии?

      – Самое обыкновенное. Все эти подогревающие шкафы, самокрутные мясорубки и прочее… даже хлебопечки, в конце-то концов.

      – Уж не хочешь ли ты сказать, будто Владыка самолично занимается подобными мелочами? – с оскорблённым видом заметил Еремей.

      – Зачем самолично? – Матвей уже не удивлялся дремучей невежественности профессора в любых вопросах, кроме древнего шаманизма северных народов. – На заводах всё делают.

      – Без магии?

      – Ну! Потом только кристаллы вставляй, и оно работает.

      – Как?

      – На энергии, дурень!

      То, что всё работает на энергии, Еремей знал и раньше. Но кто же её засовывает в магические кристаллы?

      – Слушай, а у пиктийцев разве всё иначе?

      Старший десятник нахмурился и произнёс застывшим, «мёрзлым» голосом:

      – Деревни, через которые мы проходили, помнишь?

      Баргузин вздрогнул и что есть силы зажмурился. Бесполезно – перед глазами всё равно вставали образы и воспоминания. Высушенные до состояния мумий тела на улицах… приколоченные подковными гвоздями к стенам собственных домов женщины, из ран которых не текла кровь… обугленные столбы, на которых в переплетении цепей едва угадывалось то, что ещё недавно было человеком… Нет, лучше бы это забыть. Но получится ли?

      – Магия?

      – Она самая. Видишь ли, в чём дело, – Матвей задумался, подбирая правильные слова. – Пиктийцы работают с энергией напрямую, собирая её внутри и пропуская через себя. Пропускают они, суки… И могут забирать из живого человека. Пока ещё живого человека… твари…

      – Но как…

      – Каком кверху! – неожиданно разозлился Барабаш. – Мы с тобой для них всего лишь жратва.

      Еремей прикусил губу. Биармийские шаманы в незапамятные времена использовали жертвоприношения для увеличения силы, но то были овцы, козы, олени. Корову – редкую в тех краях – в сложных случаях могли пожертвовать. Но не людей же? Хотя если посмотреть с другой стороны…

      – К Белоглазому такую сторону! – прозвучало вслух.

      – Что?

      – Так, задумался, – пояснил Баргузин. – А пытки, значит, для более полного выхода энергии?

      – Аристократы Империи славятся бережливостью, – кивнул старший десятник и предложил: – Давай спать, Ерёма, а то скоро выходить.

      Еремей долго ворочался, прислушиваясь к мерному сопению безмятежно спящего командира, но так и не смог заснуть сам. Да ещё камни под расстеленным плащом впивались в бока даже сквозь кольчугу, а в голове всё звучал недавний разговор. Наконец не выдержал, встал и побрёл к выходу, благо спускаться на большую глубину давеча не решились. Боясь заблудиться.

      – Ты куда? –