Идеальный враг. Михаил Кликин

невозможности иррациональное.

      Убийца стоял на ринге, упиваясь победой.

      У его ног копошились медики, собирались уносить полумертвого солдата, пострадавшего не в схватке с космическими чудовищами, а в спарринге со своим товарищем.

      А следующий бой вот-вот должен начаться.

      Праздник продолжается.

      «И кто-то умрет…»

      – Ты следующий!

      Павел вздрогнул, вскинул голову. Сержант Хэллер свысока смотрел на него.

      – Вы видели, сэр? – Павел почувствовал, что его голос дрожит. И закашлялся, надеясь это скрыть.

      – Что именно?

      – Вы видели? Некко чуть было его не убил!

      – Нарушений правил не было, – холодно сказал сержант, комкая в руках белое полотенце. – Следующий бой твой.

      Возникла какая-то пауза. Ведущий, перегнувшись через канаты, разговаривал о чем-то с какими-то людьми в военной форме. Кивнул несколько раз, потом схватился за микрофон, огласил:

      – Победитель третьего боя рядовой Свенсон не может участвовать в следующем поединке!

      Представитель третьей роты бросил на ринг белое полотенце, измазанное кровью.

      – И поэтому победа присуждается первой роте!

      – Черт возьми! – Сержант Хэллер, осознав услышанное, даже подпрыгнул. Спрятал свое полотенце за спиной. – Еще три очка!

      «И я туда не пойду… я не пойду, но победа будет моя…»

      Павел покачал головой, вспомнив пророчество Курта.

      «И кто-то умрет…»

      – А сейчас на ринге встречаются победитель второго боя рядовой Голованов и победитель четвертого боя, рядовой Некко! Итак, финальный бой! Первая рота против роты четвертой!..

      Они встретились взглядами. Павел хотел отвести глаза, но не смог. Не смог, потому что не хотел показывать свою слабость, свою неуверенность. Не мог, потому что ненавидящий взгляд Некко притягивал и уже не отпускал…

      – За что ты так на меня въелся? – прошептал Павел. – Я не враг тебе, не соперник. Что я такого тебе сделал?..

      – Я лучший! – искривились губы Некко. – Я первый!

      Их объявили еще раз. Сержант Хэллер легонько подталкивал Павла к рингу. Рядовому Некко что-то втолковывали. Болельщики пытались перекричать друг друга:

      – Ти-тан!! Ти-тан!!

      – Пи-са-тель!!..

      А они не двигались и все смотрели в глаза друг другу: один ненавидя, другой вопрошая.

      Некко первым отвел взгляд и, ухватившись за упругие канаты, рывком поднялся на ринг. Вскинул руки, сжал тяжелые кулаки.

      – Ты что, голову потерял от страха? – прошипел в самое ухо сержант Хэллер. И Павел, очнувшись, тряхнул головой и шагнул вперед, подумав мельком, что этот залитый кровью ринг очень похож на эшафот.

      И вдруг случилось то, чего никто никак не ожидал.

      Трибуны зазвенели – словно сработали одновременно сотни будильников. Разом смолкли голоса. Зашевелились, задвигались встревоженные люди.

      Офицеры, недоумевая, досадуя, смотрели на сработавшие персональные коммуникаторы – небольшие устройства связи в виде браслета. По нескольку раз перечитывали короткое сообщение:

      «Боевая