«Рядом с троном – рядом со смертью». Дмитрий Дюков

костров.

      Указав на это обстоятельство спутникам, услышал пугающий ответ:

      – То вожи конюшего боярина, для опасения от лихого дела в пути на Большие Вязёмы.

      Вотте раз, мы, похоже, ещё оказались под арестом. С этим невесёлым открытием я поплёлся к налёжанному месту под телегой.

      Глава 12

      Очередной утренний подъём, посадка в седло и путь под конвоем в неизвестность. Но размышлял я в пути не о том, что меня ждёт, а о повальной местной привычке до полудня не есть. Нет, чтобы человек с утра жевал сухарь или кус холодной, засохшей каши, я иногда видел, а вот чтобы завтракали, как в моём потерянном будущем, то нет. Выделенная Годуновым охрана выбрала маршрут вдоль Москвы-реки, через Воробьёво, пограбленное крымчаками. Через десять часов не очень быстрой езды дорога вывела нас к приземистой бревенчатой постройке, огороженной длинным тыном, за которым паслось множество лошадей. Это был Вязёмский ям [54], въезжать в него мы не собирались, но наш путь пересекли несколько гонцов, спешно выскочившие со двора.

      Один из вестников, проскакав рядом, осадил коня и прокричал:

      – Сим днём, на солнешном всходе, русские полки изгоном крымского царя побили на Окереке, у города Серпухова. Многих татаровей в реку пометали, много в полон поймали, да рухляди и лошадей без счёту захватили.

      Новость эта была лучшая, что я слышал за последнее время. Невдалеке от почтовой станции показалась усадьба Бориса Фёдоровича. Выглядело это ладным деревянным острогом, на валу, с заполненным водой рвом и подъёмным деревянным мостом. Рукой подозвав Ждана, я поинтересовался, как звать-величать жену боярина Годунова.

      – Марья Григорьевна, – подсказал Тучков. – Да не выйдет она к нам, нелепо то – боярыне без мужа гостей привечать, клюшник али прикащик дожидаться будут.

      При въезде во двор взору открылась картина той хозяйственной суеты, что бывает при полном переезде на новое место жительства. Большая часть свободного пространства была заставлена телегами и возками, с которых куча мужчин растаскивала тюки и свёртки. Руководили всей масштабной разгрузкой и сортировкой две невысокие, крепкие женщины. Прекратив давать наставления грузчикам, они направились в нашу сторону.

      – Родом они худородные, вежеству не учёны! – пробурчал ошибившийся в предположениях Тучков.

      Были боярыни внешне похожи, визуально явно отличаясь лишь головным убором – младшая из них была в рогатой кике, старшая же носила под платком простую, безрогую. Соскочив с коня, что, к счастью, в этот раз вышло успешно, заторопился к более строго одетой дворянке.

      – Доброго здравия, боярыня Марья Григорьевна.

      – Здравствуй, племяш, обознался ты, азм княгиня Анна Григорьевна Глинская [55]. Бо с сестрой мы и ликом подобозрачны, и возрастом схожи [56].

      Да уж, не узнал тётушку, повернулся ко второй женщине, – странно, она выглядела сильно моложе, что-то княгиня путает.

      – Простите, боярыня, спутал по молодости. Желаю здравствовать.

      – И

54

Почтовая станция.

55

Анна Григорьевна Глинская – старшая дочь Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского (Малюты Скуратова), любимого опричника царя Ивана IV Васильевича, вдова князя Ивана Глинского, двоюродного брата царя Ивана IV.

56

Возрастом схожи – одинаковые ростом (старорусск.).