Помпеи. Любовь восстанет из пепла. Наталья Павлищева

самым массовым.

      Но один из новобранцев, видно, был женат и интересовался, сможет ли его супруга приходить в школу. Он давал понять, что это будет для ланисты выгодней, не придется платить женщине.

      Кален невольно усмехнулся: еще и меч в руки не взял, а уже награду требует. Если это раб из должников, то его место сразу на каменоломне, пусть там отрабатывает свои долги, а если вольный, нужно сказать Гаю, чтобы гнал в шею. Если гладиатор так привязан к женщине, от него толка не будет.

      Но Гай все понял сам и высказался иначе, что было полезно для всех новобранцев, да и гладиаторов, как обычно с интересом наблюдавших за процессом отбора новичков:

      – Да, я знаю: лучшие женщины те, что не кричат от ужаса и не требуют оплаты за свою любовь. Лучшие те, что любят вас сами и кого любите вы, те, что проводят ласковой рукой по щеке не ради подарка, а от желания приласкать, которые стонут под вами не потому, что иначе будут наказаны своими хозяйками, а потому, что действительно испытывают страсть.

      Он прошелся вдоль строя, примечая, у кого из стоявших заблестели глаза, а кто и вовсе их опустил. Остановился, усмехнулся:

      – Но у гладиатора не может быть такой женщины. Не может! – голос Гая загремел, заставив всех опустивших глаза немедленно вскинуть. – Потому что гладиатор, которого с арены ждет женщина, оттуда не возвращается или возвращается с позором.

      Кто-то из новобранцев не выдержал, с изумлением воскликнув:

      – Но почему?

      – Потому что он будет думать не о бое, а о том, чтобы уцелеть. Арена этого не прощает. Ради чего гладиатор выходит на арену? Ты! – он ткнул в одного из тех, кто глаза не опускал, напротив, смотрел насмешливо, с вызовом.

      Тот так же насмешливо ответил:

      – Чтобы завоевать себе славу.

      – Себе славу завоевывать нужно на поле боя, а на арене гладиатор бьется ради славы своей школы, славы тех, кто его учил, и тех, вместе с кем он учился. Потому что без учебы, без тех, кто встает в пару, кто ценой своих ран и своей боли помогает отрабатывать навыки, не было бы и самого гладиатора. Получить клеймо братства – значит перестать быть самим собой, а превратиться в часть, неотделимую, как пальцы одной руки, и биться во славу братства, а не самого себя. Те, кто бьется во славу школы, свою собственную добывает, а вот те, кто старается ради себя…

      – Погибают на арене? – не удержался все тот же новобранец.

      – Такие вообще не получат знак братства. Если все, что ты можешь, – болтовня, то пусть ланиста сразу отправит тебя на рудники. Тратить силы на обучение болтуна я не стану.

      – Я умею биться не хуже тех, кто выступает на арене Помпей!

      Взгляд Гая облил говорившего ледяным презрением:

      – Те, кто умеет биться, не болтают языком, а действуют мечом. Покажешь, на что ты способен, когда придет время. Возьмите учебные мечи и разбейтесь на пары. Ты и ты… ты и ты…

      Новобранцы наскакивали друг на дружку, как молодые петухи-задиры, бестолково размахивали мечами, вызывая хохот наблюдавших гладиаторов,