Женщины да Винчи. Анна Берсенева

здесь, в сюрреалистичном заводском антураже, превращенном в антураж художественный – все, что отмечено подлинностью, легко преображается одно в другое, – она чувствовала себя как рыба в Москве-реке, на которой стоял «Красный Октябрь». И найти себе здесь вечернее развлечение было ей поэтому несложно.

      Выбрав на сегодня из всего предлагаемого терменвокс, Белка включила кофемашину. Выпила чашку кофе с золотой пеночкой. Побродила по сетям, интересуясь у друзей, кто из них сегодня готов идти вместе с ней на концерт. Откликнулись человека три, все остальные, наоборот, позвали ее на голографическую выставку в ЦДХ.

      «Жизнь удалась, чё», – подумала Белка.

      И в ту же минуту, как она это подумала, колокольчик над входной дверью угрожающе звякнул. Явилась платиновая красавица, не запылилась! Что ж, стоит порадоваться своей предусмотрительности. Но радоваться Белка не стала, а поспешно вывела на экран заблаговременно открытый сайт отеля в Пиренеях.

      Она сидела спиной к двери, вглядываясь в экран и ожидая очередного начальственного распоряжения, которое, разумеется, будет отдано прямо с порога.

      – А вы все-таки не ушли? – услышала она. – Непохвальное усердие.

      Белка обернулась. Великолепный Ленкин супруг смотрел на нее, стоя в дверях.

      – Почему же непохвальное? – поинтересовалась она.

      – Потому что работы у вас никакой нет.

      – А вы откуда знаете?

      – Нетрудно догадаться. Елена способна организовать только имитацию бурной деятельности. Для этого достаточно будних дней, нет никакой необходимости работать в выходные.

      – И что? – усмехнулась Белка.

      – И вы можете идти домой.

      – Зачем?

      – Что – зачем?

      Ага, наконец он удивился.

      – Зачем мне идти домой в Южное Тушино, если лучше посидеть на работе еще часок-другой, а потом провести вечер на «Красном Октябре»? В хорошей компании за веселыми занятиями.

      Если не знаешь, что сказать, говори прямо. Белке было интересно, как он к этому отнесется.

      Он расхохотался. Отлично! Этот Кирилл нравился ей все больше.

      – Так вы из городских пижонов? – спросил он, отсмеявшись.

      – Ну, вроде, – согласилась Белка.

      – Странно, что я сразу не догадался.

      – А каким образом вы могли догадаться?

      – Да хоть по прическе.

      Прическа у Белки была в самом деле пижонская: стрижка под ежик. Для лета, она считала, самое оно: и не жарко, и с простенькими платьицами смотрится отлично.

      – Почему вы улыбаетесь? – спросил Кирилл.

      – Один мой приятель, когда я так подстриглась, спросил: «Ты прическу, что ли, поменяла?» Мы с ним двадцать лет знакомы, я за это время прическу меняла раз сто, но он впервые заметил.

      – Я думал, это из анекдота, – сказал Кирилл. – А прическа вам идет не очень. Чересчур стильная.

      – Ничего, – усмехнулась Белка. – Мне нравится, а вы привыкнете.

      Все-таки