Потерянные судьбы. Роман. Ольга Борисовна Савельева

промочила? Снимай…

      Девочка послушно стянула бурки. Женщина взяла обувь – мокрые насквозь.

      – Сидите смирно, я сейчас, – Акулина вышла на улицу и направилась к ближайшей хате. Минут через десять вернулась. В руках несла похожие бурки, только выглядели они как новые.

      – Надевай, – поставила перед Нюсей.

      – Нельзя, – прошептала девочка. – Это же ваша вещь, мама не разрешает брать чужое…

      – Теперь они твои, – Акулина встала у окна, приподняла очки и протёрла глаза.

      Дети притихли. Стало ясно: всё-таки внучку учительницы вылечить не удалось.

      Вернувшись домой, Нюся быстренько сняла новые бурки и спрятала их за печкой, чтобы мать не прознала о подарке. Свои же, вычищенные и высушенные, поставила у порожка. Телогрейку учительнице удалось почистить от грязи, но некоторые следы нужно было застирывать. Раздевшись, девочка пошла в комнату.

      – Нюсь, ты? – послышался голос матери.

      – Я… а ты чаво дома? – удивилась девчушка, увидев мать, лежащую на кровати.

      – Приболела, чичас маленько отлежуся и поставлю капусту варить, – вздохнула Мария.

      Женщине стало дурно на поле во время уборки свеклы. Она почувствовала резкую боль в пояснице и присела на корточки.

      – Мань, шо? – подбежала Стеша. – Шо с тобой?

      – В спину зикануло, – простонала Мария, пытаясь встать.

      – Простудила, не иначе, – заохала соседка. – Чичас Петровича покличу, пущай домой тебя отвезёть, а с трудоднями разберёмси. На печку залазь. Я к тебе вечером зайду. Погутарить нужно.

      Маша чувствовала дикую усталость.

      – Нюсь, подай второе одеяло, мёрзну я шо-то.

      – Мам, а може сбегать куды? – заволновалась дочка, укрывая мать.

      – Неча бегать, отлежуся и будет.

      Нюська села делать уроки. Вечером с работы приехал Иван и привёз Володю.

      – Шо разлеглася? Скотину кормила? – недовольный муж, не снимая сапог, вошёл в кухню. Набрал воды из ведра и залпом выпил. – Сёдня не жди, на конюшне сторожевать остаюся. Есть чем харчеваться?

      Иван заглянул в чугунок и громко шлёпнул крышкой, закрывая пустую посудину.

      – Мужик с поля, жинка и в ус не дуеть… – Ваня прошёлся по горнице, взглянул на Машу, сплюнул и направился к выходу.

      Нюся сидела тихо за столом. Вовка уставился в окно, наблюдая за уходящим отцом.

      – Ма-ань! – послышался голос соседки. – Ты дома? Спишь аль не?

      – Проходь, Стеша, тута я, – Маша встала и пошла встречать гостью.

      – Твой ишо не возвернулси? – огляделась Стешка и присела на лавку у печки. – Я шо хотела-то… Разговор у меня к тебе есть…

      – Вовочка, иди, сынок, погляди, як сестра уроки делаеть. Нам тута погутарить надобно, – Мария смекнула, что соседка пришла не просто поболтать.

      Володька придвинул табуретку к стенке у выхода и стал прислушиваться, о чём будут говорить взрослые. Очень он любил это дело – подслушивать.

      – Мань, молчать