Разрыв-2. Второй день на царствии. Роман-хроника. Юрий Яньшин

агитационными плакатами. Включил. Как раз шел репортаж с места трагических событий. Там же, стоя у шкафа, прослушал ленту новостей связанную с последними событиями на Красной площади, и глубоко призадумался. В связи с последними событиями, грозящими явной смутой, еще неизвестно чья сторона одержит верх в будущем конфликте за власть. А конфликт непременно будет, майор в этом нисколько не сомневался. Сам-то летёха, так себе, гугно на палочке, а не человек, но вот в каком стане окажется его папаша, пребывающий сейчас в немалых чинах, это был вопрос из животрепещущих. До сей поры, папаша явно чего-то опасался, если скрыл в такой глуши своего единственного и от того наверняка любимого отпрыска, никак не способствуя взлету его карьеры. А что будет сейчас, после этих событий? Останется ли он на месте, воспарит ли в поднебесье или камнем рухнет вниз? Это будет зависеть от того, к какой партии он сумеет примкнуть – к победившей или проигравшей. И на этом фоне история со злополучным рапортом может оказаться куда более опасной для карьеры самого Уржумцева, чаявшего не сегодня, так завтра получить вожделенные погоны подполковника, да и смотаться отсюда, пока последние зубы не растерял от цинги. В сложившейся ситуации, рапорт, лежащий в верхнем ящике письменного стола, был совсем некстати.

      III

      Окрыленный советом майора, Шептицкий ринулся было в амбулаторию, но потом вспомнил, что давненько не менял своего исподнего белья, а щеголять перед врачом в несвежих трусах и еще более несвежих, да еще и с дыркой носках, было для него, как говорится, не комильфо. Поэтому он, прежде чем идти к врачу, решил срочно принять хотя бы душ, а заодно и сменить одежду. Круто развернувшись, он скорым шагом направился к длинному одноэтажному зданию, где находилось общежитие для не обремененных семейными узами офицеров. Комнаты для офицеров располагались по обе стороны длинного как чулок коридора. Его комната под номером 36 располагалась в самом конце коридора. В общежитии было пустынно в это время, как в Сахаре. Часть офицеров несла дежурство, часть отсыпалась, а еще часть проводила время в общественных местах – клубе, спортивном комплексе или столовой. По неписаному правилу офицерского братства, двери в комнаты закрывались только на защелку, и поэтому войти в любую из них можно было без труда – всего лишь отжав дверную ручку. Арнольду было крайне непонятно это обобществление, и он в нарушение традиций, в свою дверь велел врезать замок. Подойдя к своей двери, он вытащил ключ и вставил в замочную скважину. «Хмм, – подумал он, проворачивая ключ, – я ведь точно помню, что закрывал дверь на два оборота, а получается, что только на один. Интересно». Открыв дверь, он не стал сразу заходить внутрь, а осторожно, не переступая порога, заглянул в комнату. Осмотр ничего подозрительного не выявил. Следов пребывания кого-то постороннего не было. Немного потоптавшись, он перешагнул порог и очутился в небольшой, но уютной комнате, где располагались кровать, диван, платяной шкаф, письменный стол и тумбочка с телевизором. Ничего особенного – обычный набор «трехзвездочной» гостиницы в какой-нибудь