With skylarks. Lerysol

графика, а так это ничего, выветривается. Пару мокрых с подушкою, запихивая столовыми прохладное ванильно-сливочное, отключив входящие. Зрачки в то время неподвижные не сводят с экрана фосфоресцирующего, на автомате воспринимают действия, хитросплетения персонажей, преданности. Хочу снова принцессою, под зонтик, с нежностью. До пяти утра, пока энергии в аккумуляторах достаточно. А эти треклятущие критики, хлеб свой подбирают крошками, в самый пик, когда требуется, наносят резкую. Выбирая в колонках звуки им приевшиеся, смысл, переворачивая, удобряя зельями. Несправедливо так, словно чуют подраненность, поврежденное крыло, как прихрамываю. А подружки, друзья? Тысячи, но жили давно, живут за тысячи, одиночество души, охраняя ладошками, лишь бы не задуло циничными. Пряталась, выслушивая монологи в строках, завораживали кульбитами слов Жака Фреско: «Я пытаюсь вернуть вам мозги, которые у вас забрали в школе и при воспитании. Я пытаюсь показать вам, как устроен мир. Так что, если вы хотите сделать лучше этот мир, пора оторвать задницу от дивана и сделать его лучше». Одиноко без прикосновений даже с ними. Улечу, улечу к океану, он один меня балует. Хотя.

      Сама себе нафантазировала, один раз в редакции, спрашивал меня обо мне, показалось – особенный. Большой, словно из тайги медведь бурый, завораживал неторопливостью, медленно. Может, от пустоты? Привыкла к репликам фейковых поклонников или дизлайков от тех же невидимок, без внимания ко мне. Обыденность, вся в работе с головой, не выныривая, пицца, кола, роллы, бургеры и снова белкою. Интересовался, когда бываю, о чем пишу, дружу, увлекаюсь, какого цвета глаза, предпочтения в цветах, запахах, где обедаю, никто никогда так. Зацепил таинственностью, заигралась с природой хвойною, улыбалась затеянной интригой, втянул сам, а я приняла, расписала палитрой себя другую, глупая. Раз в неделю, словно по расписанию, пытался застать меня ту, выдуманную, врала, приплясывая, забавляясь, как ребенок восторженный. Порыкивал, переминался неуклюжестью, такой родной, большой, со щетиною, разводил руками растерянно, а потом за свое с вопросами. Любопытствовал образованием, начитанностью, подругами, чуть с дрожью – поклонниками, моими выдуманными нарядами, где ужинаю, какие фильмы любимые… Так несколько месяцев, выдыхаться стала, даже у самой не хватало фантазии, зато захлестывало внешних критиков восторженностью, чередой поклонников ветреных, летним дождиком увлажняющих. Привыкла, знаете? Привыкла канатами, гвоздиками, уютом от происходящего, запаху его недолгому, словно облокачивалась и тонула окутанная. Пропал, а может, и потерял интерес. Пыталась найти, но оказалась, о себе так много, а о нем ни капельки, на поверку – эгоистка пера. Дура дурою. Улечу, улечу к океану, он один меня балует. Хотя.

      Еще не все мороженое, не все фильмы, не настолько и подушки мокрые, фразами глянца до конца не выплеснула, отдышаться бы.

      А знаете? Билеты куплены, носом запах аэропорта улавливаю, суету, волнение, багаж,