Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник). Камо-но Тёмэй

все ей рассказала. Она еще была молода годами, а уже умела придумывать разные хитрые уловки! Отикубо почувствовала к ней и жалость и нежность. «Видно, недаром ее раньше звали Усироми – “Оберегающая”», – подумала она.

      Рассказав со слов меченосца обо всем, что случилось с молодыми людьми прошлой ночью, Акоги воскликнула:

      – Подумайте, как сильно любит вас молодой господин! Ах, если только сердце его окажется постоянным, какое это будет счастье! Никто на свете не посмеет больше унижать и презирать вас.

      Но Митиёри не смог прийти на следующую ночь, потому что ему пришлось нести караульную службу в императорском дворце.

      Утром он прислал письмо, в котором все объяснял.

      «Прошлой ночью я должен был нести стражу во дворце государя и потому не мог посетить вас. Уж, наверно, Акоги накинулась с упреками на беднягу Корэнари. Воображаю себе эту сцену! От кого только она научилась так браниться? При этой мысли у меня перед глазами, как живая, встает ваша мачеха, – даже становится жутко!

      Какой теперь мне кажется ничтожной

      Бывалая любовь моя к тебе, —

      вспоминал я ночью слова старинной песни. А от себя скажу:

      Когда-то было не так!

      Когда-то вдали от тебя

      Все ночи я спал безмятежно.

      Теперь на одну только ночь

      С тобою мне грустно расстаться.

      Не думаете ли вы, что пора вам покинуть дом, где вы терпели одни только притеснения? Я поищу для вас такое укромное убежище, где жизнь ваша станет радостной».

      – Я мигом доставлю ответ, – пообещал меченосец. Прочитав письмо Митиёри, Акоги сказала своему мужу:

      – Ну и болтун же ты! Намолол обо мне всякую всячину. Я-то говорила с тобой откровенно, думая, что ты никому на свете не скажешь… А ты надо мной посмеялся!

      Отикубо написала ответ:

      «Прошлой ночью вы не посетили меня. В старой песне говорится:

      Еще безоблачно небо,

      Но влажен конец рукава,

      Конец любви предвещая…

      Ах, верно, в сердце твоем

      Осень уже настала!

      А от себя скажу вам:

      О, я узнала теперь:

      Нет на свете сердец,

      Способных любить неизменно!

      Что мне готовит моя

      Грустная участь, но знаю…

      Вы зовете меня покинуть дом моего отца. Но как сказал один поэт:

      Закрыты наглухо врата.

      Не убежать из мира скорби.

      Я не вольна уйти отсюда. А вам, должно быть, неприятно бывать здесь. Правду, видно, сказала мне Акоги: «Человек, виновный перед вами, теперь страшится вас…»

      Как раз когда меченосец собирался отнести это письмо, куродо вдруг позвал его к себе. Меченосец поспешил на зов своего господина, сунув впопыхах письмо за пазуху.

      Куродо приказал причесать себя. Когда надо было распустить волосы на затылке, он наклонил голову, меченосец тоже поневоле наклонился вперед и не заметил, как письмо выскользнуло у него из-за пазухи. Куродо незаметно схватил его. После