Выезд на происшествие. Семён Данилюк

простецкой улыбке.

      – Как будто, – растерялся Танков.

      – Тогда порядок. Велин, пригласи Рыкову, – начальник уголовного розыска опять вздохнул, словно набирая воздуха перед тяжелым погружением.

      ПО ПУСТОМУ коридору процокали каблуки, и следователь Рыкова, тщедушная молодая женщина, не остывшая еще с дороги, остановилась, напряженно прислонившись к косяку двери.

      – Татьяна Геннадьевна, – Гордеев увлеченно, не отрываясь, читал рабочую тетрадь, которую успел пролистать перед этим, – может, ты Воробьева прямо сейчас задержишь, чтоб его в ИВС пораньше отвезти?

      – А я и в мыслях не держу его задерживать. – Небрежный Гордеевский тон не сбил Рыкову и не поколебал. – Я тебе еще в машине об этом сказала.

      – Ну и сказала! – Гордеев бросил об стол тетрадь, а вместе с нею и дипломатические подходцы. – Воробей вор, и его надо посадить!

      – Надо, – ехидно согласилась Рыкова. – Но только при наличии доказательств.

      – Магазин-то он подломил.

      – Может быть.

      – Погоди. – Гордеев заволновался. – Его после кражи у магазина видели. Это раз…

      – Не у самого магазина, а просто в поселке.

      – При нем было две бутылки водки, и он угощал дружков. Причем водка той же партии, что украдена. Это тебе что, не доказательство?

      – Да эта партия два дня продавалась. И выдавалась, между прочим, не по ведомости. Короче, ничем не опровергнуто, что он мог ее купить.

      – Так опровергни! Ты же следователь. На то и существуешь.

      – Попробую, – в тон ему согласилась Рыкова. – Но только сейчас у меня оснований для задержания Воробьева нет, и я свою шею под незаконное задержание подставлять не буду.

      – Страхуешься?!

      – Здоровый инстинкт самосохранения.

      – Слушай, ты часом не ошиблась призванием? Тебе бы в адвокаты. Ты что, не понимаешь? В поселке появился не-од-но-кратно! – Гордеев уже не произносил слова, а чеканил их по слогам, – су-ди-мый за кражи Воробьев, и тут же полетел магазин. Мы ж все другие версии вместе отработали.

      – А обыск ничего не дал.

      Велин издевательски хмыкнул. Гордеев сдвинул узел мешавшего ему галстука:

      – Что ж он, фрайер, что ли, краденое домой тащить? Припрятал где-то.

      – Вот найдешь, тогда обещаю: задержу. При всех обещаю, – Рыкова с чувством стукнула себя кулачком по груди.

      – Хо-хо-хо! – раздельно гоготнул Велин. Он даже руки на животе сложил, демонстрируя муки от хохота. Рыкову, как и вообще всякую некрасивую женщину, он не терпел.