Тигран Великий. Рафаэль Тигрис

нашего второго гостя, – ответили братья.

      Прошло достаточно времени. За окном было уже совсем темно и накрапывал мелкий дождь, когда художник и сопровождающий его подросток вернулись домой.

      – Ну, всё, – произнёс довольный Гайк, стряхивая капли дождя с одежды, – удалось самое главное – до наступления темноты нарисовать портрет этого Исшуа.

      – Где вы его нашли? – спросил Аарон сына.

      – Он был в Гефсиманском саду, в окружении своих почитателей.

      – В Гефсиманском саду? И чем же он там занимался?

      – Исшуа говорил речи добрые и понятные даже мне, не знающему арамейского языка. Пошёл дождь, но все продолжали заворожено слушать и не расходились.

      – А какой он из себя? – поинтересовался Ананий и с нетерпением стал разворачивать пергамент.

      Но его постигло разочарование. Вместо выразительного рисунка он увидел расплывшиеся от дождя краски.

      – Смотри, Гайк, во что превратился твой рисунок! – воскликнул Ананий.

      Художник взглянул на пергамент и нахмурился.

      – Ничего, не беда. Я смогу восстановить портрет по памяти, – произнёс он уверенно.

      – Тогда начни это делать прямо сейчас, пока свежо твоё впечатление, – приказал Ананий – а как же письмо царя? Вы передали его Исшуа?

      – Конечно. Он обещал прочесть и написать ответ к завтрашнему утру.

      – Отлично! – воскликнул Ананий и, обратившись к братьям, сказал, – с вашего позволения мы переночуем у вас.

      – Сочтём за большую честь, – дружно ответили братья.

      Однако никто не собирался спать. Гайк принялся разводить краски, а его товарищ опять подошёл к рукописи лекаря Соломона.

      – Ночь нынче долгая. В ожидании ответа давайте прочтём этот манускрипт, – предложил Ананий и обратился к братьям, – не сочтите за труд, начните.

      – С превеликим удовольствием. Будем читать по очереди до тех пор, пока нас не сморит сон. Договорились?

      – Договорились, – согласился Ананий.

      Дождь барабанил за окном, таинственно светились лампады. Ананий уселся в кресле, художник творил в углу комнаты, а братья начали читать воспоминания своего отца, попеременно сменяя друг друга.

      Воспоминания лекаря Соломона

      Так уж устроен человек, что когда он молод, то про старость не задумывается, а когда срок, отпущенный ему свыше, подходит к концу, начинает с тоской вспоминать прожитые годы. Он заново переживает и оценивает прошлое. Итогом сих размышлений является то, что люди именуют «мудростью старца». Воспоминания, хранящиеся в сердце, – вот богатство, которым он ещё способен себя утешить на склоне лет, и отнять их сможет только смерть.

      Всю жизнь моим ремеслом было врачевание, но сейчас во мне проснулся дар рассказчика, а вместе с этим непреодолимое желание передать потомкам летопись моей жизни. Ибо история, рассказанная очевидцем, является более достоверной, чем та, которую нам преподносят летописцы с богатым воображением, лишь понаслышке ведающие о событиях давних лет и потому дающие им неверные толкования.

      Для того чтобы