СТОЛлетие. Владимир Сергеевич Афанасьев

только за то, что те думают иначе или мечтают о другом. Новая власть пожелает сначала всё разрушить, а потом на пепелище строить своё. Афанасьев же хотел, чтобы все жили в достатке, а новая власть за такие мысли будет ставить к стенке. Всё чаще и чаще я буду видеть пьяных людей и всё реже работяг. Всё реже люди станут говорить о Боге и всё чаще материться. Поиск и уничтожение врагов станет нормой жизни. Если врагов больше нет, их надо придумать и в конце концов уничтожить. Я понял – чтобы меня не покоробило, надо меньше обращать на всё внимание. Пусть начальники сменяют друг друга, пусть на смену икон пришли портреты идолов, моя судьба – нести на себе этот груз нового времени.

      Я мог бы рассказать несколько историй, но они будут слишком похожи друг на друга. Пропущу несколько лет. За это время меня перевезли в новое здание, что на центральной площади, разместив в кабинете начальника НКВД. Не было у меня постоянного хозяина аж до 1938 года. Итак…

      Следующим моим владельцем станет Пётр. Он войдёт в кабинет в чине майора и будет хозяином в этом небольшом сибирском городе. Мы как-то встречались с ним – в восемнадцатом году. За эти двадцать лет он очень изменился: повзрослел, возмужал, на лице появилась уверенность в правильности своих поступков. Но начну по порядку. Всё, что сейчас поведаю, было собранно мною в историю из рассказов, бесед, писем, телефонных звонков.

      Итак, в небольшом сибирском городке жили-были три товарища: Пётр, Семён и Екатерина. Проживали на одной улице, недалеко друг от друга. Росли, учились, играли вместе. В общем, были не разлей вода. И, будучи подростками, клялись друг другу в вечной дружбе. Скажу больше – и Пётр, и Семён любили Катеньку. Та же любила их обоих, но не знала… кого больше. Все соседи и друзья подшучивали над ними. Ребята часто ходили гулять втроём, и Катенька держала мальчишек под руки. Они были счастливы и ужасно горды тем, что такие смелые. Подростки родом из простых пролетарских семей. У Кати отец погиб в Первой мировой, и его место занял дядя Витя, который исчезал на несколько дней – недель, а появившись, устраивал на улице большой праздник.

      Ребята росли быстро и к восемнадцатому году, как и все пролетарские дети, были заражены вирусом коммунистического идеализма. Они стали самыми активными участниками всех митингов. Там их заметили старшие товарищи, после чего дальнейшая судьба была тесным образом связана с революционными преобразованиями в Сибири.

      Все трое участвовали в приватизации и раскулачивании. Во время одного из таких рейдов Пётр и застрелил банкира Григория Афанасьева (о чём я рассказывал ранее). У некоторых это вызвало гнев и непонимание, а у старших товарищей – чувство гордости и уважения. Весть об этом «подвиге» быстро долетела до верхов. Оттуда и посоветовали помочь парню.

      Уже в начале двадцатых Петра и Семёна отправляют на учёбу в военное училище. Катенька клятвенно пообещала их дождаться. Она с головой ушла в партийную работу университета, в котором училась.

      В течение всей учёбы Семён и Пётр исправно