Второгодник. Сергей Александрович Баталов

коли права, думай, что сделал бы ты, «старый», прежний, в сложившейся ситуации?

      – Ну-у…. Зная, что точно не уложусь в лимит времени, и что завтра в меня будут стрелять с самолета? Придумал бы какую-нибудь маскировку! Чтобы не сразу нашли! Или вообще не нашли!

      – Вот! И в чем проблема? Иди, занимайся своей маскировкой!

      – А ты?

      – А что – я? Я никуда от тебя теперь не денусь!

      – Я не о том! Ты опять будешь во все вмешиваться, лезть со своими советами?

      – А что, разве ты на моем месте поступал иначе? Ты тоже во все лез, и не всегда удачно!

      – Мне просто было все интересно!

      – Вот и мне интересно!

      – Ты все-таки постарайся сильно не напрягать меня, лады? В конце концов, если я не докажу, что я – это только я, а не мы вместе, меня казнят, как неблагонадежный элемент! Соответственно, помрешь и ты! Поверь, на этот раз нашу душу ловить уж точно никто не станет!

      – Ну, хорошо…. Хорошо….. Я постараюсь! Мне умирать, если честно, не очень понравилось! К тому же твой цветной мир такой интересный и мне хотелось бы еще очень многое узнать о нем!

      – Хочется надеяться, что наконец-то мы поняли друг друга! Так что давай так – сидишь тихо и не жужжишь!

      – Это как? Ты вообще – как это ты себе представляешь – жужжащую женщину-змею?

      – Ох, господи! Это выражение такое! Короче – сидишь и не высовываешься!

      – Уговорил…. Но я все равно буду на все смотреть!

      – Да смотри…. Смотри…. Только руками ничего не трогай! Сашка открыл глаза. Напротив него стоял незнакомый парнишка с и ужасом смотрел на него.

      – Ты… Это…. Чё с тобой? – со страхом в голосе спросил он, незаметно, как ему казалось, оглядываясь на дверь.

      – А что? Что-то не так?

      – Да ты…. Это…. Ты щас так шипел…. Как горячая сковородка, в которую плеснули воды!

      – А… Это! – равнодушно ответил Александр. – Это последствия глубокого анабиоза. Судорога языка и гортани!

      – А-а! Судорога! Ага! Тогда понятно! – рассеянно произнес парень, направляясь к двери. – Я пойду пока, погуляю! Там у ребят….

      Что именно «там у ребят…», Заречнев не услышал – конец фразы соседа по комнате поглотил громкий хлопок закрывающееся двери.

      Александр вздохнул, тяжело встал с одра. Он скинул одежду, наскоро ополоснул лицо и тело под холодной струей воды, энергично растерся полотенцем.

      После прохладного душа Сашка неожиданно почувствовал прилив аппетита. Это было что-то новенькое для его «отмороженного» состояния – после криоконсервирования он кушал всегда с большим трудом, по сути, насильно «запихивал» в себя продукты и напитки. Да и перистальтика кишечника оставляла желать много лучшего.

      – М-да! – довольно сказал Сашка, натягивая на себя форменную синюю курточку. – А дело-то, оказывается, не столь безнадежно, как мне казалось! Со временем, возможно, в этом теле восстановится не только аппетит!

      Теперь, когда со времени его возвращения прошло изрядное время, Александр вновь научился дорожить своим телом. Причин было несколько.

      Первая и, пожалуй,