Волчонок с Паллады. Олег Белоус

понять, что его не пускает назад, туда, где простираются зеленые просторы лужайки, полные жизни и множества вкусных жертв. Устав биться наружу, оса присела на плафон, сил ей оставалось только на то, чтобы ждать решения собственной судьбы, какое бы оно не было.

      Теплый ветер из открытого окна доносил звуки любовной переклички птиц, и грубые мужские голоса со двора. Отдельных слов не слышно, но понятно, что мужчины разговаривали повышенным тоном. Мальчик видел, как отец Сандро с горской папахой на голове заходил во двор Мурадин-бея и, чтобы не присутствовать при разговоре, убежал в собственную комнату в доме прислуги. Ясно, жаловаться на него станет и что предпримет опекун, непонятно. Ничего хорошего от этого разговора мальчик не ждал. Выгонит? Ну и черт с ним, как-нибудь проживет. От отца остался дом, да и какие-то средства должны остаться на счетах.

      В дверь поскреблись, он вздрогнул и повернул голову. Кто это может быть? Или это пришли вызывать к дяде Мурадину?

      – Войдите.

      Громко и торопливо скрипнула, открываясь, дверь. В комнату ворвалась, звонко барабаня по полу каблучками изящных розовых туфелек, Мила. Распахнутые как плошки глаза на лице девочки горели от возбуждения и решительности. Дерзнуть зайти без сопровождения взрослых в комнату мальчика было непросто, это противоречило вбиваемым с детства нормам поведения. Если узнает отец, она даже не знает, как он ее накажет, но Мила решилась.

      – Мила? – мальчишка удивленно хлопнул ресницами и приподнялся на локте, – Что ты здесь делаешь?

      – Там! – возбужденно зачастила девочка, отбрасывая толстую, в руку толщиной косу назад, – пришел отец Сандро, они ругаются, ужас как! Папа весь красный!

      – Я знаю, – безразличным голосом произнес Алексей, опускаясь на диван и вновь устремляя беспокойный взгляд в потолок.

      – Откуда?

      – Я видел, как отец Сандро заходил во двор.

      – Папа злой, ужас, сказал, что Сандро сам первый оскорбил и за такие слова вызывают на поединок на кинжалах, а тот сказал, что ты русский, тебя наши обычаи не касаются.

      Пацан вскинулся:

      – Я татарин крымский из великого рода Гиреев! – Зазвенел гневный голос. Лицо покраснело. Полный ярости взгляд синих как васильки глаз вонзился в прелестное лицо правильных очертаний, кажущееся в свете заходящего солнца немного скуластым, скорее всего из-за диковинно ее красивших распахнутых и больших карих глаз. Полный сочувствия взгляд, растерянно хлопнули длинные ресницы. Раз и еще раз.

      Девочка осторожно прикоснулась к руке Алексея. Рука была теплой и ласковой, мальчик замер, гнев смывало жаркой волной. Вот так чувствуя тонкие пальцы на запястье он мог бы пролежать тысячу лет и ни разу не шевельнуться. Взгляд случайно упал на окно, доверенный слуга Мурадин-бея бежал к гостевому дому. А входная дверь распахнута настежь, так что даже в коридор не заметно не выйти.

      – Это за мной, – вскакивая с дивана произнес Алексей, глядя на побледневшую девочку. Ой,