Дочь времени. Дело о похищении Бетти Кейн (сборник). Джозефина Тэй

венчающими высокий лоб, одетым в слишком широкое твидовое пальто, спадавшее небрежными складками. Сразу видно, американец. Он принес стул, сел, и твидовое пальто тотчас обрело сходство с благородным королевским одеянием. Юноша смотрел на Гранта добрыми карими глазами, чудесное сияние которых не могли скрыть очки в толстой роговой оправе.

      – Марта… мисс Халлард… она сказала, что вам надо помочь в каких-то розысках.

      – Вы сыщик?

      – Нет, здесь, в Лондоне, я занимаюсь научной работой. Точнее, историей. Вот она и сказала о вашем интересе… Мистер Грант, мне будет очень приятно, если я смогу быть вам полезен.

      – Очень мило с вашей стороны. Очень мило. А над чем вы работаете? Какая у вас тема?

      – Крестьянское восстание.

      – О, да это Ричард II!

      – Да.

      – Вас интересуют отношения классов?

      Молодой человек странно хмыкнул:

      – Нет. Мне надо было быть в Англии.

      – А что, нельзя быть в Англии и не заниматься научной работой?

      – Можно, но так проще. Мне нужно алиби. Папочка хочет, чтоб я продолжил его дело: мебель, продажа, заказы по почте, по каталогам. Только не поймите меня неправильно, мистер Грант, наша мебель очень хорошая. Это вечная мебель. Но она меня совершенно не интересует.

      – Следовательно, если считать Северный полюс, то Британский музей второе по надежности убежище?

      – Здесь теплее. К тому же мне правда интересно заниматься историей. Я и раньше изучал ее. Но, откровенно говоря, мистер Грант, я приехал сюда из-за Атланты Шерголд. Помните немую блондинку с Мартой… Я хотел сказать, в пьесе с мисс Халлард. Она играет немую, а на самом деле она вовсе не немая.

      – Ну конечно, нет. Очень способная актриса.

      – Вы ее видели?

      – Думаю, вряд ли найдется в Лондоне человек, который ее не видел.

      – Я тоже так думаю. Этому спектаклю конца нет. Мы-то рассчитывали на пару недель, поэтому она уехала. В начале месяца она должна была вернуться, а когда все так затянулось, мне пришлось самому ехать в Англию.

      – А Атланта – это не алиби?

      – Для моего папочки? Что вы! Моим родственникам Атланта не нравится и больше всех папочке. Если он никак не может обойтись не назвать ее, говорит: «Эта твоя знакомая актриса». Понимаете, мой папочка – Каррадин Третий, а отец Атланты в лучшем случае Шерголд Первый. У него маленькая бакалея на Мейн-стрит, но он очень хороший человек, если уж на то пошло. Атланта тоже не очень-то многого добилась у нас в Штатах. В театре, конечно. Это ее первый большой успех, и она ни за что не разорвет контракт. По правде говоря, я думаю, что теперь ее вообще трудно будет увезти домой, ведь американцы не сумели оценить ее талант.

      – А вы решили заняться наукой?

      – Мне пришлось придумать нечто такое, что возможно только в Лондоне. Кстати, у меня и в колледже была эта тема, поэтому Британский музей не фикция. Ну вот, убиваю двух зайцев: занимаюсь тем, что мне интересно, и берегу покой папы.

      – Понятно. Ваше алиби мне нравится. А почему все-таки крестьянское восстание?

      – Время