Император Бубенцов, или Хромой змей. Владислав Артёмов

шла пьеса о семи страстях человеческих. Рабочие сцены монтировали ад, развешивали на чугунной решётке крючья, вилы, железные клещи. Двое выносили кованый медный сундук, устанавливали в углу. Бубенцов глядел на сундук, видел медную проволоку в петлях, которую вчера сам же закручивал, а потом разматывал. Но не мог даже и теперь поверить в реальность произошедшего.

      Нервы его были натянуты, зубы сжаты. И тут… Кто-то тихонько тронул за локоть. От этого осторожного касания в столь напряжённый миг точно током пронзило Бубенцова. Ерошка обернулся. Перед ним стоял Бермудес.

      – А-а! – выдохнул Бубенцов. – Ты? Наконец хоть кто-то! Ну? Что ты думаешь обо всём этом?

      – О чём «этом», Ерофей? – с какой-то особенной заботой вглядываясь в лицо Бубенцова, осторожно спросил Бермудес.

      Бубенцову очень не понравилось то, что Бермудес лукавит. Делает вид, что не понимает вопроса. И официальное обращение «Ерофей» вместо обычного «Бубен» тоже не понравилось.

      – Ты дурака-то не валяй, – оборвал Ерошка. – Я вчера на тебя поначалу грешил. Думал, ты устроил розыгрыш с сумкой. Пока нас не повязали.

      – Заметь, милочка, нас с Поросюком в тот момент не было, – сказал Бермудес.

      – В какой момент?

      – В момент передачи. Нас, как ты помнишь, он попросил удалиться. Мы из деликатности отошли. Но и тебе не нужно волноваться. Относись к этому философски. Как будто всё это просто шоу.

      – Слишком реальное шоу. Вчера на меня бандюки наехали. Откуда адрес узнали? Били без всяких шуток. А следом полиция нагрянула. Сумку искали.

      – На то и реалити-шоу. Реалити! Максимально близко к реальности, – пояснил Бермудес. – Наверняка всё снято скрытыми камерами. Мы с Поросюком, честно тебе сказать, прямо из полиции пошли в армянский шалман на Яузе. И всё подробно разобрали по косточкам. Вариантов нет.

      – Ты думаешь реалити-шоу?

      Бубенцову очень, очень, очень понравились объяснения Бермудеса. Всё в таком разе становилось на место. И тревога помаленьку стала убывать, отпускала душу.

      – Похоже, ты прав. Ведь это он спровоцировал спор о богатстве. Шлягер этот чёртов. Тонко подвёл, втёмную. Помнишь, газету держал про ограбление? Просчитал, гадёныш, наши реакции!

      – Вот-вот, – поддержал Бермудес. – И мы с Поросюком на эту деталь обратили внимание. У Поросюка ум обостряется, когда дело касается денег.

      – Знаешь, Игорь, из всех предположений самое близкое к истине твоё. Это действительно похоже на реалити-шоу. Но почему мы? Почему они выбрали нас?

      – А почему нет? Срез общества. Мы, во-первых, многонациональные. Русский, еврей и хохол, так? Уже сама собою завязка готова. Ну а далее пошла обычная режиссура. Сериал с погонями, драками. Кстати, говорят, новый режиссёр уже здесь. Ты не заходил ещё?

      Всю последнюю неделю театр полнился тревожными слухами. Артисты с тревогой и нетерпением ожидали появления режиссёра Эдуарда Ценциппера из Перми.

      – Меня не касается, – рассеянно сказал Бубенцов. –