Проданная боссу. Ася Невеличка

тысячи четыреста восемьдесят.

      – С-сколько? – переспросила я. Ведь точно какая-то ошибка, и я не смотрела на ценник за водку, не рассчитывала покупать ее в подарок.

      – Две ты…

      – Я слышала. За что такая сумма?

      Кассир посмотрела на монитор и отчеканила:

      – Восемьдесят рублей минеральная вода, две четыреста ваша водка.

      – Угу, – коротко подтвердил со спины босс.

      – Черт, – в сердцах вырвалось у меня.

      Придется лезть в наличку из банкомата, с собой в кошельке у меня не больше тысячи. Я рассчиталась с кассиром, схватила злосчастную бутылку и сунула Безрукову в руки.

      – Ваша водка, упейтесь!

      Он засмеялся, принимая из рук кассира бумажный пакет и вкладывая туда водку. Обратно мы шли молча, причем я специально держалась чуть впереди него, не хотела разговаривать. Но у клуба Марк меня нагнал.

      – Не понимаю, с чего ты такая ершистая. Судя по Виталию, он любит покорность во всех ее проявлениях.

      – Витя? – удивилась я и даже немного притормозила. – Нет, вы путаете, он не такой.

      – А какой? – вот теперь босс стоял передо мной лицом к лицу, и был абсолютно серьезен.

      Кажется, сейчас от моих слов и характеристики мужа будет зависеть его будущее в компании. Ну почему я?

      – Он… ответственный, – после обдумывания произнесла я. – Строгий, но справедливый. Внимательный.

      – Неужели? Ты просила минералку, он принес шампанское. Я ждал бурбон, он…

      – Вы просили виски. Он принес виски, – твердо перебила я.

      – Ладно, продолжай.

      Я замолчала, зацепившись взглядом за третью застегнутую пуговицу рубашки. В распахнутой горловине было что-то неприличное, что-то провоцирующее на неправильные поступки. Мой взгляд уже скользил по обнажившейся шее и части груди, видимой в разрезе, по загорелой коже и легкой курчавой растительности.

      А Витя любит застёгивать под горло, потому что потом всегда повязывает галстук и никогда не снимает его вне дома.

      – Он всегда носит галстук, – прохрипела я, только теперь вспоминая, как же у меня сохнет горло.

      – Я тоже ношу, – усмехнулся Безруков, засовывая руку в карман брюк и доставая небрежно свернутый галстук.

      – Я же не вас охарактеризовываю, – наконец напившись, ответила я.

      – Не меня, – сквозь зубы процедил босс, внезапно обхватил ладонью мой затылок и резко придвинул к себе.

      Я даже рот закрыть не успела, когда его губы оказались в миллиметре от моих.

      – Он продажный, беспринципный, жадный и тщедушный, – грубо проговорили эти губы, не пытаясь с натиском взять мои.

      – Вы его не знаете.

      – Ты его не знаешь. Он только что выбежал из подвала, но увидев, как я лапаю его жену, быстро ретировался обратно.

      – Неправда! – сердце неприятно ухнуло вниз, оставив тянущее подташнивающее чувство.

      Я ждала, что Марк рассмеется, или ухмыльнется своей кривой улыбкой, но вместо ответа он дожал разделяющие нас миллиметры и горячими влажными губами обхватил мои. От неожиданности я застыла, чувствуя, как он идет дальше, раздвигая мне