Последний тур. История первая. Дело чёрного старика. Андрей Толоков

Безуглов был из тех, кто никогда не упустит возможности докопаться до истины. Он отложил бумаги и стал наблюдать за Куприяновым.

      Василий некоторое время смотрел на застывшее лицо старушки. Потом вернулся в гостиную и задумчиво сказал:

      – А ведь я где-то её видел.

      – Да немудрено, – сказал Сергей, – ты же живёшь тут рядом. Конечно, видел где-нибудь на улице или в магазине.

      – Нет, Серёжа. Я видел её давно. Я это лицо помню отнюдь не старым, – Куприянов закрыл глаза и стал указательными пальцами натирать виски. Он как будто перематывал плёнку. – Чёрт! Не могу вспомнить. Старым становлюсь. Правильно, что решил уйти. По-моему, вовремя.

      – Не расстраивайся, Василий Иванович, вспомнишь, – приободрил Куприянова следователь. – А квартирку мы сейчас внимательно осмотрим.

      Сергей позвал молодого оперативника Славу Фисенко и велел взять понятых и осмотреть тщательно всю квартиру.

      – А что искать-то? – наивно спросил Фисенко.

      – Ничего искать не надо, Слава, – вмешался Куприянов. – Ты при понятых открывай шкафчик за шкафчиком, а я буду рядом. Если увижу что-то важное – свистну. Пошли.

      Василий прошёл в спальню. Опять достал из пачки сигарету и начал её теребить в руках.

      – Начинай отсюда, – сказал он молодому оперативнику.

      Фисенко пригласил в комнату понятых и открыл шифоньер. Василий Иванович продолжал играться с сигаретой. Он то помнёт её, то понюхает, то зажмёт в губах, но не подкуривает. На самом деле Куприянов не курил, но сигареты, как важный для себя атрибут, всегда носил с собой. Часто так бывало, что в общении с неким контингентом сигарета, первая необходимость.

      1973 год. 3 августа. 10:34

      Большой, раскалённый от жары южный город встречал лейтенанта Куприянова совсем недружелюбно. Марево, висевшее над вокзалом, давило всей своей душной массой. Усугублялось это суматохой пассажиров и праздно шатающихся граждан. Но главным раздражителем были цыгане. Откуда их тут так много? Создавалось ощущение, что все таборы южных областей перебрались на этот вокзал и его окрестности.

      – Ой, иди сюда кудрявый! – хватала за рукав Василия молодая цыганка с оголённой грудью, к которой намертво присосался смуглый младенец. – Всю правду тебе расскажу. Всё что ждёт тебя.

      Василий, не вступая в разговор с женщиной, одёрнул рукав и направился к выходу.

      – Ой зря ты так, соколик, – не унималась цыганка. – Зря. Тяжёлая жизнь ждёт тебя. Разочарование большое у тебя будет. Да такое большое, что до конца жизни будешь страдать от этого. Запомни!

      Куприянов удалялся от кричащей ему вслед цыганки всё быстрее и быстрее. Он старался не придавать значения её словам. И помнить о них не хотел. Выйдя на улицу, Василий увидел сержанта милиции. Тот, нахмурив брови, наблюдал за разношёрстной толпой, в совершенстве владевшей мастерством броуновского движения. Лицо сержанта выражало всю важность его вселенской миссии.

      – Товарищ