Молодые львы. Ирвин Шоу

как мимо пустого места. В глазах Тони застыли растерянность и детская обида.

      – Ладно, ладно. – Он поднял с травы старомодную соломенную шляпу. – Незачем вам уходить, уйду я.

      В саду повисла нервная тишина. Гости и хозяева старательно отводили взгляды и от сестер Боллар, и от Тони.

      – Мы так рады, что познакомились с вами, – холодно говорила младшая мисс Боллар Морену. – Каждый фильм с вашим участием вызывает у нас безмерное восхищение.

      – Спасибо вам. – Морен расплылся в обаятельной улыбке. – Ваша похвала мне осо…

      Актеры, вновь подумал Майкл.

      – Прекратите! – крикнул Тони, его лицо побелело как полотно. – Ради Бога, Элен, сколько же можно!

      – Провожать нас до ворот не нужно. – Младшая мисс Боллар и бровью не повела. – Дорогу мы знаем.

      – Как же вам не стыдно! – Голос Тони дрожал. – Нельзя так обходиться с друзьями. – Он повернулся к Майклу, застывшему со стойкой для бадминтонной сетки в руках. – Я и представить себе такого не мог. Две женщины, которых я знаю десять лет. Две, как мне казалось, благоразумные, интеллигентные женщины… – Обе сестры наконец-то удостоили Тони взгляда, полного презрения и ненависти. – А во всем виновата война, эта чертова война. Элен, Рашель, пожалуйста, проявите благоразумие. Я-то здесь при чем? Я не захватываю Париж, не убиваю французов. Я американец и люблю Францию. Я ненавижу Муссолини, и я вам друг…

      – Мы не желаем разговаривать ни с вами, ни с другими итальянцами, – отрезала младшая мисс Боллар. Она взяла старшую сестру за руку. Обе чуть поклонились остальным и ушли, строгие и элегантные, в перчатках, летних шляпках и шуршащих при каждом шаге черных платьях.

      На большом дереве в пятидесяти футах от них вороны учинили очередной скандал, и их громкое карканье заглушило все звуки летнего дня.

      – Пошли, Тони. – Майкл направился к дому. – Я дам тебе выпить.

      Тони молча, стиснув зубы, последовал за ним. Он по-прежнему сжимал в руке соломенную шляпу с яркой полосатой лентой.

      Майкл достал два стакана, в оба щедро плеснул виски и протянул один стакан Тони. В саду возобновилась светская болтовня. Карканье поутихло, и до Майкла донесся голос Морена: «Какие женщины! Словно из французского фильма двадцать пятого года!»

      Тони с застывшей в глазах печалью пил виски, по-прежнему не выпуская из руки свою шляпу. Майклу хотелось подойти к нему, обнять, как обнимали друг друга братья Тони в час беды, но он на это не решился. Включил радиоприемник и глотнул виски, дожидаясь, пока прогреются лампы и утихнет раздражающий треск помех.

      – И у вас будут очаровательные белоснежные ручки, – сообщил им бархатный, обволакивающий голос.

      Потом что-то щелкнуло, наступила мертвая тишина, которую сменил новый голос, хрипловатый и слегка дрожащий от волнения:

      – Мы только что получили экстренное сообщение. Официально объявлено, что немцы вошли в Париж. Город сдан без боя, разрушений нет. Оставайтесь с нами, и вы узнаете о дальнейшем развитии событий.

      Зазвучал орган. Исполнялась так