Промысел божий. Василий Ворон

– пожал плечами Всеслав, – я не местный, мне тут не жить. Чего они мне сделают?

      – Не… – промямлил Колян. – Не сто́ит, Славка. Зря ты. Это всё не так просто.

      Всеслав неловко постоял рядом и тихо сказал:

      – Ну… как знаешь.

      …Поужинали в местной столовой за сущие по московским меркам копейки, привели себя в порядок, отстояв очередь в душ среди оравы вахтовиков, и пошли в соседний барак, где обосновались Мишка с Серёгой. Поговорили о событиях, необидно посмеялись над Коляном, который где-то пропадал. Серёга – такой же водитель-копатель, – лёжа поверх покрывала на кровати, отозвался:

      – Это вы зря. Колян верно всё сказал. Ханты здесь хозяева. Нам вот только нефть и оставили. Им-то она без надобности. Живут своим умом, да по своему же укладу. Тут вам не Москва. Свои порядки.

      Он повздыхал и добавил:

      – Повезло Коляну. Быстро вы оттуда ушли.

      Когда на следующий день грузились по машинам, на буханке Коляна уже стояла новая фара. Плохо выспавшийся, но довольный, он сидел в кабине и курил.

      – Ну, что? А ты боялся! – приветствовал его Володька. Колян ответил, щурясь на солнце:

      – Свет починил, фару заменил: мужики с базы от щедрот отвалили. Вмятину только осталось отрифтовать. Но это после… Кажись, пронесло.

      Весь день мотались по разным узлам-кустам, подбирали концы – назавтра был запланирован отъезд домой. Командировка вышла короткой, всего неделя, потому и Всеслав был с ребятами от начала, а не к концу, как обычно водилось.

      Вернулись в общагу поздно, наскоро поужинали остатками, что были в такой час в столовой, разбрелись по своим комнатам и принялись чистить приборы и укладывать вещи.

      Колял жил с Всеславом и Володькой. Они копались в ворохе, разложенном прямо посреди комнаты на полу, а он по обыкновению лежал на койке и размышлял вслух:

      – …завтра вот отвезём вас с Серегой на вокзал, и айда до дому. Пойду шарашить на буровую, водилой. Там меня знают, без волокиты возьмут. Петрович обещал. Месяц-другой поработаю, а там…

      Что «там», узнать не удалось, потому что дверь распахнулась, и в комнату шагнул человек.

      Возрастом будто старик – морщинистое лицо говорило за то. Одет чудно́ – в рубаху и портки из некрашеной тонкой кожи, украшенные неким орнаментом. На ногах были мягкие чуни из той же кожи. А вот шапки на старике не было – седые волосы были собраны позади в косицу. Всеслав догадался, что это абориген, а именно хант. Старик внимательно оглядел всех троих и было отчетливо слышно, как гулко сглотнул на своей койке Колян.

      Лишь разглядев каждого обитателя комнаты, старик спросил, безошибочно отличив старшего и обратившись к Володьке:

      – Мир вашей хатка и не болеть. Кто водит зелёный машина с номер пять два семь?

      Это был номер уазика Коляна и тот уже тяжело поднимался с койки. Володька ответить не успел. Всеслав обернулся на несчастного водилу и тот, бледный, но решительный, уже отвечал:

      – Я… Моя машина. Я водитель.

      – Ай-яй-яй, – раскачивая голову из стороны в сторону, как китайский болванчик, нараспев сказал