Хрон. Андрей Караичев

к манере поведения пилота. Они в открытом космосе! Вокруг звёзды, планеты, Солнце – красота! То, о чём она раньше и мечтать не могла: хотя бы дождаться первого полёта людей на Марс, не говоря уж, чтобы побывать на «Красной планете» лично, где можно дышать без скафандра. А Хрон ведёт себя так, словно всё обыденно. Хотя… для него, конечно, за тысячу лет – это и есть обыденность.

      – Покрепче не найдётся напитков? – Неловко застеснявшись, словно вчерашняя школьница, поинтересовалась Раскова, – никак не могу поверить в реальность происходящего.

      – Извини, нет. Алкоголь в космосе категорически запрещён.

      – Даже вам? Ну… людям из «Совета 12 – ти»?

      – Времена изменились. Теперь те, кто принимает законы, строже остальных должны его соблюдать… по мере возможности. И потом, это же не мелкая прихоть. Космос – не прощает ошибок и пренебрежения техникой безопасности. Здесь, кстати, ещё одна причина, почему Венеру не трогаем. Нет, там есть люди, но их мало и находятся они в «воздушных замках» на полста километрах от поверхности, в научных целях.

      – Заинтриговали. Что там стряслось?

      – Трагедия масштабная. Чтоб тебе лучше понять: она стала в нашем времени, как когда-то «Титаник» для двадцатого века. Мы снова «задрали носы», мол, – «Никакая природа нипочём! Само Солнце скоро укротим – если захотим!» – Вот, Венера и напомнила, что мы всего лишь пыль, в сравнении со вселенной. Трагедия приняла невероятную известность, она популярна, ей интересуются… говорю ж, чтобы тебе было понятней – это своеобразный «Титаник» в космосе. Большая территория планеты признана местом массового захоронения.

      – Расскажите!

      Сергей деликатно улыбнулся, обнажив невероятно белые зубы и сверкнул серебристыми глазами.

      – Не стоит. Когда возвращаться на Землю будем, тогда поведаю. Нехорошо – в первом межпланетном путешествии, печальные истории слушать. И потом, я, с ещё двумя соратниками из «12 – ти», участвовали в спасательной операции… нас очень достали вопросом о трагедии того астрокруиза. Серьёзно, про легендарную миссию, из-за которой мы стали «Советом», достигли прорыва в науке, спрашивают гораздо меньше, чем про происшествие на поверхности Венеры. Понимаешь, из-за природных условий «Близнеца Земли», мы не смогли ничего поделать, чтобы «восстановить» погибших, никаких генетических или сознательных данных. Снова, природная стихия, одолела людей с их прогрессом. Отдельная боль, что всегда касается тех, кто долго пребывает в космосе: видеть, как гибнет близкий человек, а ты не можешь ничем ему помочь, иначе – сгинете вместе. Следишь за его смертью, слышишь отчаянный крик или мужественную, прощальную речь. Дух захватывает, кажется, дышать разучился… и «стабилизатор эмоций» плохо спасает в таких случаях.