Ненужные вещи. Про киностудию в подвале иезуитского монастыря. Ольга Евгеньевна Сквирская

воды утекло, пока в «Кане» вновь воцарилась тишь, да гладь, да Божья благодать.

      Как раз в это время президент направился с визитом в Рим, к Папе Римскому. Прочитав газеты, налоговики с извинениями вернули весь наш архив вкупе с тиражом про «секс».

      Работа возобновилась. Дело дошло до раздачи заказов, в том числе и кассет «Секс: сейчас или потом?»

      – Представьте себе, звоню в Казахстан, чтобы узнать, по какому адресу выслать заказ отцу Генриху Сроке, а мне отвечают: он больше не работает в России… Уехал на родину, – возмущается Маша.

      Что нам теперь делать с этой грудой кассет? Кому они теперь нужны?..

      …Со временем весь «секс» затерли. «Секса» у нас больше нет. Остались узкие, как ленточки, бумажки с надписью «Секс: сейчас или потом?».

      Пусть себе висят на стене.

      Степь да степь кругом

      Степь да степь кругом.

      Путь далек лежит.

      Там, в степи глухой

      Умирал ямщик.

      Русская народная песня

      – Вот так новость: отец Атаназиус стал епископом, – объявляю мужу, подняв глаза над планшетом с открытым Фейсбуком.

      Тот пожимает плечами. Ему все равно, а мне приятно.

      – Ты, что ли, знакома с ним? – Шурика удивляет мой энтузиазм, с которым я докладываю эту информацию, не особенно актуальную для него.

      – С отцом Атаназием-то? Ну конечно. Мы с ним однажды чуть не замерзли в степи.

      – Ничего себе. Как это?

      – Ну, примерно, как тот ямщик. Песню помнишь?..

      …В январе 2003 года наша съемочная группа прибыла в Караганду. Мы долго и тщательно готовили эту командировку.

      Еще бы, Караганда для католика – город знаковый. Можно сказать, это столица подпольного католичества. Из этого города вышла львиная доля духовенства для России и Казахстана – монахини, священники и даже епископы.

      Мы застали Казахстан в кульминационный момент разрухи, когда квартиры отдавали за золотую цепочку, а то и просто бросали. Бежали сломя голову все, кому было куда. То тут, то там многоэтажные необитаемые дома зияли, словно пустыми глазницами вырванными окнами, обчищенные мародерами.

      Мы с оператором Егором никак не ожидали, что в Казахстане будет прохладнее, чем в Новосибирске. Нас, коренных сибиряков, морозом не испугаешь. Однако даже мы оказались не готовы к такому ужасному климату: не столько морозно, сколько промозгло, к тому же сильные степные ветра, пронизывающие до костей, с края до края. Ветрам ничего не препятствует, куда ни кинь глаз, сплошные заснеженные степи. Иногда то тут, то там высится гигантская черная куча, – это уголь, места-то шахтерские. Ну и концлагерные.

      С концлагерями связаны практически все герои наших съемок, ведь за исповедание христианства в сталинские времена легче легкого было схлопотать срок.

      Все в Караганде выглядело странно. Наш неподдельный интерес вызвал загадочный поселок из аккуратных, прямо европейских, домиков, –