Империя серебра. Конн Иггульден

Ты ждешь, чтобы я забился куда-нибудь в щель ради того, чтобы еще на несколько вздохов продлить себе жизнь? Чтобы затем моих детей, как зверят, отлавливали по всему дворцу? Нет, лучше я встречу смерть здесь, с мечом в руке и лицом к врагу.

      Он говорил со всей искренностью и решимостью. Но поглядев в следующую секунду на Сорхахтани с ее двумя сыновьями и встретившись глазами с младшим братом Тулуем, потупил взор.

      – Ладно, Субэдэй. Будь по-твоему. Но я сюда вернусь. Тулуй, веди за собой свою жену и сыновей, и помоги мне загородить внутреннюю дверь.

      – Возьмите лук, – окликнул в спину Субэдэй, стягивая с плеча колчан и перебрасывая вместе с луком Угэдэю.

      Пятерка осмотрительно, с оглядкой тронулась назад, не забывая о том, что представляет собой цель для пристроившегося в коридоре лучника. Он караулил где-то снаружи, в темноте. Кто не знает терпения монгола, этого всегдашнего охотника на шуструю степную кабаргу и скрытного тарбагана! Поле зрения лучника образовывало конус, охватывающий внешнюю комнату по центру.

      Угэдэй без предупреждения метнулся через это пространство, а Сорхахтани катнулась следом, вспорхнув в противоположном углу на ноги с грациозностью танцовщицы. Теперь, на этом пятачке безопасности, их не могла задеть ни одна стрела.

      Тулуй стоял на противоположной стороне. Вместе со своими сыновьями он отыскал убежище за стенным выступом. Лицо младшего чингизида было исполнено тревоги за своих детей.

      – Я пойду последним, вы меня поняли? – обратился он к ним.

      Менгу тотчас кивнул, но Хубилай упрямо тряхнул головой.

      – Ты у нас самый большой и неповоротливый, – сказал он дрожащим от волнения голосом. – Лучше я пойду последним.

      Тулуй прикинул. Если лучник выжидает с натянутой тетивой, то стрелу он может пустить в мгновение ока, почти не целясь. Все те, кто за дверью, только на него и смотрят. Между тем стук снаружи прекратился, как будто люди там чего-то ждали. Может, так оно и было. Краем глаза Тулуй заметил, что Дорегене, жена Угэдэя, жестом подзывает его к себе.

      До нее через комнату всего несколько шагов, но сейчас это расстояние приравнивалось к бездонной расселине. Тулуй медленно, глубоко вдохнул, успокаивая себя и думая об отце. Чингисхан, помнится, рассказывал ему о дыхании, о том, как люди задерживают его, когда напуганы, или делают резкий вдох перед тем, как совершить бросок. То есть это знак остерегаться врага. Ну а если вдох делаешь ты сам, то это способ укротить свой страх. Он еще раз взахлеб, прерывисто вдохнул, и бешеный стук сердца в груди слегка унялся. Взвинченности Хубилая Тулуй улыбнулся.

      – Делай что говорю. Я проворней, чем ты думаешь. – Он положил руки на плечи обоих сыновей и шепнул: – Бегите вместе. Готовы? Ну же!

      Мальчики метнулись через мирное на вид пространство. Стрела мелькнула, едва не чиркнув Хубилая по спине. Он упал плашмя, и Сорхахтани тут же подтащила его к себе, обняв с неимоверным облегчением. Вместе с сыновьями она обернулась к Тулую, который ободрительно им кивнул,