Кукольная королева. Евгения Сафонова

летописей о ней было утрачено в результате событий Тёмного Времени. Предполагают, что эпоха эта была кровопролитной и мрачной. Поначалу люди жили в мире, но затем стали забывать заветы Кристали, и не было короля, который мог положить конец распрям шестерых алчных до власти амадэев.

      Закончилась Вторая эпоха катастрофой, вошедшей в историю под названием «Тёмное Время». Ткань реальности истончилась, и в Аллигран стали прорываться дамнары – кровожадные твари, обитатели Бездны. Однако…»

      – Святой отец, можно выйти?

      – Нет, – не глядя на вытянутую руку Гаста, рубит дэй.

      – Я… по нужде!

      – Вот как? Позволишь тебя проводить?

      – Да нет, святой отец, что вы, не утруждайтесь, я сам дойду!

      – Мне не тяжело, сын мой.

      – Да нет, сидите, вам отдохнуть надо…

      – Помилуй, сын мой, разве могу я отпустить тебя одного навстречу искушениям, поджидающим снаружи?

      Гаст сгорбливается, тоскливо гипнотизируя книгу для записей: видимо, порыв вдохновения успел иссякнуть.

      «…от гибели людей спас Ликбер Великий.

      Ликбер Великий был сильнейшим магом всех времён. Он основал в Адаманте Школу Волшебников, славную мудростью своих выпускников, равно как и их абсолютным неприятием тёмных искусств. Некоторые утверждают, что Ликбер был вторым Чудотворцем, а некоторые доказывают, что под видом Ликбера к нам вернулась Кристаль, только в ином обличье. Как бы там ни было, именно Ликбер воззвал к людям с призывом свергнуть амадэев, позабывших о своём истинном предназначении, и избрать себе короля. Его стараниями амадэи были повержены и убиты, хотя отбивались они так яростно, что Адамант спалили почти дотла. Когда люди короновали племянника Ликбера (Тариша Бьорка Первого), Ликбер отправился в Бездну и ценой собственной жизни запечатал проход между мирами. Его великим подвигом завершилось Тёмное Время, и…»

      – Святой отец, я ничего не учил и искренне в этом раскаиваюсь. Давайте сделаем так: вы мне зададите любую тему, а я напишу сочинение на пять, нет, на шесть листов!

      Ухмылка, с которой дэй смотрит на Гаста, кислее незрелых яблок:

      – Я так понимаю, это означает «Таша напишет за меня сочинение, а я сдам его вам».

      – Нет-нет, святой отец, чесслово, я сам всё напишу!

      – Так что же тебе здесь не пишется, сын мой?

      – Святой отец, я же не готов! Мне надо покопаться в книгах, наверстать пропущенное, изучить материал…

      Сухие, как душа их владельца, пальцы дэя задумчиво разглаживают очередной разворот плотных желтоватых страниц.

      Перед отцом Дармиори трепетала вся деревня. Но у всех бывают слабые места – и у пастыря таким местом был его племянник. В девичестве матушка Гаста, ныне жена прадмунтского старосты, звалась Дармиори-лэн; её старший брат долго злился, что сестра не возжелала последовать его примеру и посвятить жизнь служению Богине, но потом пришёл к выводу, что семья и ребёнок – это очень даже неплохо.

      Сам