Рыжая. Ана Ховская

ведь это заживет?– спросила я.– Кожа всегда заживает…

      Врач выпрямился и прищурился.

      – И часто твоей коже приходится заживать?

      – А разве у вас не так?– сделала я удивленные глаза. Но намек поняла. Однако не могу рассказать ему правду: если он заявит на моего брата, тот будет мстить мне с еще большей яростью.

      Врач прищурился, некоторое время смотрел на меня неотрывно, я – на него, а потом сказал:

      – Ты права, это всего лишь кожа. Заживет. Постарайся быть осторожней…

      Но ему было грустно. Я благодарно кивнула.

      – Я еще немного понаблюдаю за тобой, а потом отпущу. Придешь завтра на осмотр, хорошо?

      Кивок.

      – Ты не любишь говорить, да?– грустно улыбнулся он.

      – Когда это важно и есть о чем,– ответила я и мельком взглянула на него. Он снова внимательно рассматривал меня.

      – У нас с тобой еще пара часов, можем поговорить о чем-нибудь важном,– предложил врач.

      «Зачем он хочет со мной говорить?»– недоуменно сдвинула брови я.

      – Разве вам не надо работать?

      – На эти два часа – ты моя работа,– развел руками он, а потом вдруг вскинул указательный палец вверх и сказал:– Дай мне минутку…– и вышел из кабинета.

      Я поерзала под ремнями, посмотрела на свои руки, легонько коснулась того, что было на моем носу, и снова посмотрела на дверь.

      – С днем рождения, Саша!

      Врач вошел в кабинет и протянул мне яркий зеленый пакетик с фруктовым пюре.

      И вдруг я ощутила, как внутри вспыхнул свет, и бутоны распустились красными, желтыми, розовыми лепестками, будто и не умирали. Он – первый, кто сегодня поздравил меня с днем рождения. И, похоже, единственный…

      Я облизнула сухие губы и с досадой проговорила:

      – Но я не могу есть, у меня нос болит…

      – А ты ешь ртом,– засмеялся Джон Саманти.– Вот тебе трубочка. Ты ничем себе не навредишь.

      Я потянулась и приняла пакетик. Попыталась улыбнуться в благодарность, но губы не слушались, поэтому просто кивнула.

      – Может, тебе что-то нужно, чего ты не можешь получить в другом месте?– неожиданно спросил врач.

      Я подняла голову и замерла взглядом на этом необычном человеке.

      Он снова смотрел на меня странно. Но мне нравился его взгляд. От него шло тепло, оранжевые лучи света, а вокруг все расцветало… Как странно, что он этого не замечал…

      Я не знала, как назвать то нужное, в чем нуждалась. Оно слишком большое и кажется абсолютно невозможным… И названия ему нет… Поэтому просто покачала головой.

      Врач присел рядом и коснулся моего плеча.

      – Саша, жизнь очень длинная и сложная. Сейчас ты маленькая, но тебе придется научиться общаться. Без этого не обойтись…

      И сама от себя не ожидая, я произнесла:

      – Я хочу узнать все, что есть в медбазе о моей маме. Она ведь умерла здесь?

      И вот что я узнала, когда Джон Саманти нашел врача – человека, который принимал роды у Марии Малых…

      Мама прибыла на Тоули на последнем сроке беременности и еще на Земле заразилась смертельным вирусом