Истерия. История женского безумия. Зигмунд Фрейд

аффекта в конечном итоге бесследно исчезает; наш язык легко убеждает в существовании таких повседневных фактов посредством выражений типа «отбушевать, выплакаться» и т. п. А если такая реакция подавляется, то аффект продолжает быть связанным с мучительным воспоминанием. Оскорбление, которое не осталось без ответной реакции обидчику, даже если она ограничилась всего лишь несколькими грубыми словами, вспоминается совершенно иначе, чем то, которое сопровождалось тем, что человек был вынужден отмолчаться, подавляя малейшее проявление своих чувств. Язык наш обращает должное внимание на эту психическую и физическую реакцию, необычайно метким способом обозначая именно такое молчаливо переносимое (терпимое) страдание «огорчением». Реакция пострадавшего на травму будет иметь лишь тогда полный «катартический» целебный эффект, когда отреагирование является адекватной реакцией; например в форме мести. Но человек находит для таких ужасных действий более удобный суррогат в языке (речи), замещающий необходимость совершения каких-либо физических действий. Посредством речи аффект может быть «отреагирован» почти в той же самой степени. А в некоторых случаях речь является вполне адекватным рефлексом, например жалоба или признание в мучительной тайне (исповедь!). Но если за потрясшим человека событием не следует никакой реакции в форме действий или речи (а в самых простых случаях хотя бы слез), то воспоминание о событии практически всегда продолжает сохранять прежний заряд мучительных аффектов.

      Между тем «отреагирование» является далеко не единственным способом, находящимся в распоряжении здорового человека в качестве нормального психического механизма для того, чтобы справиться с психической травмой. Воспоминание о ней, даже если травма не была отреагирована, переплетается с огромным количеством ассоциаций, и тогда она уже начинает выявлять свое истинное положение среди других психических элементов, возможно даже не совместимых с ней переживаний, подвергаясь корректуре со стороны других психических представлений. Например, после несчастного случая к воспоминанию об опасной ситуации и к заметно ослабевшему переживанию пережитого ранее ужаса присоединяется более оптимистичная картина того, что происходило сразу же после беды – например, спасение, а кроме того, человек начинает осознавать сегодняшнюю безопасность. Воспоминание о нанесенном нам оскорблении легко корригируется незначительным искажением фактов, попыткой повысить собственную значимость в какой-либо иной области и т. п. Вот именно таким образом нормальному человеку и удается посредством активного перебора существующих у него ассоциаций полностью устранить неприятную ситуацию и мучительный аффект.

      К этому добавляется еще и то общее ослабление впечатлений, то постепенное исчезновение воспоминаний, какое мы называем «забыванием» и которому прежде всего подвержены представления, переставшие носить на себе заряд сильных аффектов.

      На основе наших наблюдений