Место где встретились звёзды. Руслан де Хан

т никак не отстают от парней, вот только что же, бедняжкам, делать, если они ещё и красивые? Что им вообще может быть нужно от мужчин… зачем этот лишний груз?

      Под мысли о том, что во мне для женщин мог быть сексуальным лишь ум, да и то, как утверждала только мама, я отдал свой билет. Такой дорогущий… бесценный билет.

      – Наверное, такие красавицы и более того действительно умницы, работающие дни на пролёт, могли бы встречаться только с айдолами… или политиком.

      Я потянул за цепочку на шее и вытянул крестик и мамино обручальное кольцо. Как бы не старался, и всё же мужское начало не позволяло согласиться с мыслью, что женщинам нужны не только деньги. Как бы не боролся с таким пороком, но от этого только разболелась голова.

      «Подари его той, кого полюбишь, сынок»: сказала мама перед тем, как я ушёл из дома. Последние, что осталось при мне… что я не посмел продать. Моё единственное сокровище…

      – И всё же, мало кто задумывается о том, чего им это стоит… быть идеальными. Быть идолами… А тех, кто их понимает, пожалуй, и вовсе нет…

      Бедняжки…

      Я поцеловал золотое колечко и спрятал его за ворот рубашки.

      – Наверное, у них даже нет времени на парней… не говоря уже о контрактах. Встречайся с тем, мути с другим… главное, чтобы одобряло агентство. Имидж – это бабки… а контракт по сути настоящий бумажный пояс верности.

      Закинув на полку скромную сумку со всем необходимым, я на секунду замер.

      – А ведь если задуматься, то от одного только числа их подходов на пресс станет страшно… бедняжки.

      Я перестал думать и откинул спинку кресла эконом класса. В конце концов, от одной мысли о прокачке живота у меня сразу закружилась голова. Чёрт… вот это я раскис.

      С тоской посмотрев на свой, уже давно ушедший в ниндзя-невидимки пресс, я снова замер.

      – Поесть бы что ли…?

      Усевшись в мягкое кресло и шлёпнув себя по урчащему животу, я по привычке не затыкался, продолжая болтать сам с собой в той самой сексуальной части, состроив при этом каменное лицо.

      – И что я вообще тут делаю…?

      Всё так же мысленно покрыв себя жирным слоем тягучей брани за наивную импульсивность, я всё же решил не думать о том, чего стоил мне этот безвозвратно отданный на входе билетик.

      И всё же, мысли о высоком очень хорошо отбивали голодные спазмы.

      – Мои надёжные союзники в борьбе за лишнюю копейку…

      В последний раз взглянув на уплывавшую от меня заснеженную взлётную полосу, я попрощался с родиной. С семьёй… С налогами… Запущенным кризисом, убившим во мне бизнесмена. Убившим мечты…

      – Я всё равно люблю тебя… какой бы ты не была.

      Положив руку на запотевший от дыхания иллюминатор, я медленно заскользил по стеклу, чтобы взбодриться его прохладой и не заплакать.

      И всё же, я так жалок… просто сбежал, продав всё. Взрастившую меня, земную твердь… свои корни. И ради чего?

      – Всё… за один билет.

      Дело было уже сделано. Родители всегда поймут, а так хоть увижу её… а дальше будь что будет. Девушки уходят и приходят, родителя старятся и умирают, а родина всё равно останется моей… больше мне нечего терять.

      Слезинка незаметно упала с прикрытых век.

      – Всё уже позади.

      Я окончательно закрыл глаза и задремал. Лететь ещё так далеко. Ничего. Красивая попутчица может и подождать. Сейчас я убаюкиваю мою совесть.

      – И всё же, это правда был бесценный билет…

      Глава 2 Хватит ли жизни на сдачу?

      «Раздевайся, ложись раз пришёл…»

      Я стоял на концертной площадке, специально подготовленной для встречи с фанатами. Последние звуки прекрасных голосов уже отзвучали и настроение было как никогда.

      Последний в очереди пухлый корейский мальчишка едва отошёл от её обворожительной улыбки и профессионально поставленного голоса, что сам по себе, казался «улыбчивей» сияющего лица.

      – Юи…

      Я мог лишь смотреть издалека и сжимать в руках заветный билетик… пропуск к моей Юи.

      Хоть мужская гордыня настаивала, что она именно моя и ничья иначе, я как-то смог не создать из неё кумира, а просто восхищаться со стороны. Старался видеть в ней человека, а не игрушку для «ночных потех» и грязных фантазий. Нет… она мой голос радости после работы. Мой лучик света в мрачном адище налоговой канторы… хоть и грезил иногда о чуть более голых ножках.

      – Нет… я не могу с ней так. Даже про себя…

      Отогнав крамольные мысли, я вновь посмотрел на билет.

      – Я три тысячи восьмой… долго.

      – Это ещё ничего, я вон вообще за девятый косарь ушёл.

      Вдруг ко мне обратился какой-то парнишка и показал свой билет.

      – И правда… не завидую.

      – Да ничего, я привык. А ты, вижу, новенький. Ты вздремни. Я разбужу.

      Я с недоверием посмотрел на парня и