Преданья старины глубокой. Александр Рудазов

чуть не полные сутки, но зато изувеченное серебряным капканом запястье полностью исцелилось. О былой ране напоминал только округлый изломанный рубец. Он останется навсегда, но это не страшно.

      Шрамом больше, шрамом меньше…

      Никаких Иванов в поле зрения не оказалось. Правда, сверху доносился постук топора. Яромир поднял голову и обнаружил своего вчерашнего спасителя – тот забрался на старую виловатую сосну и теперь неспешно рубил толстый сук.

      Причем как раз тот, на котором сидел сам.

      – Ты что делаешь? – приподнял брови Яромир. – Упадешь же!

      – А ты почем знаешь? – покосился на него Иван. – Провидец, что ли? Давай-давай, не мешай, ради тебя ж стараюсь – у тебя дров с воробьиный носок осталось…

      – А, ну-ну… – усмехнулся оборотень, присаживаясь на завалинку и с интересом следя за движениями топора.

      Тюк. Тюк. Тюк. Тюк. Тюк.

      Тр-ресь!!! Сук переломился.

      Шмяк!!! Иван шлепнулся на землю.

      Бам-ц!!! Следом прилетело отрубленное полено, ударив незадачливого дровосека точно по лбу.

      Княжич растерянно потер набухающую шишку и удивленно уставился на Яромира.

      – Ты что, вправду провидец?! – поразился он. – Как узнал-то?

      – Ну и дурак же ты, Иван… – с явным удовольствием фыркнул оборотень.

      Тот обиженно засопел, утер нос рукавом и, покряхтывая, поднялся на ноги. По счастью, Иван оказался крепким, как молодой дубок, и все кости остались целы – в основном пострадало самолюбие.

      – Собирайся, древолаз, – насмешливо бросил ему тяжелую котому Яромир. – Едем клинок тебе доставать.

      – О, дело другое! – обрадованно потер руки Иван. – А это чего тут у тебя?

      – Да так, пожитки в дорогу. Чур, потащишь ты – мне с четырьмя лапами неловко.

      Сам Яромир прихватил только небольшой кошель, пристегнув его к поясу. Были там не только и не столько монеты, сколько всякие полезные мелочи.

      – Ну, помогай, батька Велес… – выдохнул он, перекувыркнувшись через голову.

      Иван следил за ним жадным взором. Первой начала преображаться одежда – она словно бы «ушла» под кожу, сменившись серой шерстью. Яромир на глазах менял очертания – рос, раздавался в плечах. Плоские ногти обернулись сабельными когтями, ступни стали лапами, лицо вытянулось, превращаясь в волчью морду. Он принял промежуточную форму, собственно, и называемую «волколаком». В этом обличье Яромир обычно вступал в драку.

      Однако на этот раз он не стал задерживаться «посередине». Шерсть становилась все гуще, руки полностью превратились в лапы, позвоночник изогнулся по-другому, морда окончательно стала волчьей, и оборотень опустился на четвереньки – уже полный волк, а не волколак.

      – Садись, – хрипло приказал Яромир, чуть опуская голову. – Ты, кстати, кожу свиную в портки зашил, как я велел?

      – Ага. Только я не понял, зачем.

      – Зачем, зачем… Ты мне на чистую шерсть – да своей задницей сейчас усядешься… А если ты вспотеешь в дороге?..