Машка. Диана Денисовна Кацапова

большой пузырь из жвачки, а затем он лопается. Девушка выпивает воды из своей бутылки, а затем жвачка отлипает и Карина берёт новую.

      – А мама кем работает, а папа?– Спрашиваю я.

      – Мама тут директор…– Говорит Холомниевыва.

      – Ты сейчас не врёшь?

      – У неё даже к груди приколото: «Елена Васильевна Холомниевыва».

      – Ух ты!

      – А мой папа- учитель истории.А твои родители кем работают ?

      – Мама… безработная, а папа- инженер.

      – Ясно. В общем, пока школу не открыли, может покатаемся ка роликах?

      – Давай!

      Мы катаемся по всему школьному двору и вдруг Холомниевыва спрашивает:

      – Слушай, а расскажешь, о чём все книги для летнего чтения?

      – Конечно! – Говорю я. – Но лучше я тебе напишу о них в твоей тетради.

      – Спасибо большое!

      Я и Карина продолжили кататься на роликах, но необыкновенной лёгкости я при этом не почувствовала… Карина засмеялась, я же катаюсь всегда без видимых эмоций. Вскоре открыли школу. Мы с Холомниевывой сняли ролики и побежали в школу.

      – Мне нравится осень, а тебе?– Спрашивает у меня Карина.

      – Очень. Очень нравится мне осень.– Говорю я.

      – Слушай, а кто вчера ударил Сергея?

      – Ну я…а что?

      Глаза Карины наполнились слезами. Руки девушки дрожат и она садится на бетон, а затем хриплым голосом произносит:

      – Понятно всё с тобой.

      – Ты чего?– Спрашиваю я и обнимаю Холомниевыву.– Не плачь!

      – Просто… он вчера был в медпункте?

      – Не знаю. Там должна была быть Варя. А Сергея, наверное, Сурнеева тоже отвела.

      – Ну ладно. Надеюсь, что это так.

      – Тебе- то что?

      – Ну…

      – Влюбилась?

      Холомниевыва идёт быстрее, мне её не догнать. Она крепко сжимает губы. Я не понимаю, что с ней сегодня такое!!! Обычно она ведёт себя по- другому, если её обижают: Карина может резко ответить, или вообще ударить! Может она заболела? Вряд ли. Карину бы тогда в школу не пустили… у нас в школе мериют температуру, ( нам с Холомниевывой сегодня уже померили температуру- 36.6)так что её бы не пропустили. Я догоняю Карину и беру Холомниевыву за руку, а затем спрашиваю:

      – Так ты влюбилась в Сергея?

      – Ну даже если… в общем, да… но не влюбилась, а испытываю к нему симпатию… это, наверное, одно и тоже… просто в моём возрасте, если не помнишь, мне десять лет, плохо думать о мальчиках… ты же никому не расскажешь?– С глазами, полными слёз, взывает не говорить никому об этом меня Холомниевыва.

      – Никому.– Улыбаюсь я.

      – Понимаешь, он такой добрый…

      – Сергей и слово «добрый» не могут стоять в одном предложении!

      – А это уже не твоё дело!!!

      – То ли дело Егор…

      – Маша, прекрати…

      – Не надо было мне с тобой дружить!

      Холомниевыва опустила голову. Она заплакала. Настораживает, что Холомниевыва так часто плачет… наверное, я её обидела… но она же сказала мне «это не твоё дело»! Как она могла такое сказать? И вообще, мне кажется, что она очень плохо себя повела!

      Но что-