Жертвоприношения. Пьер Леметр

управляется с руками, если только в них нет карандаша.

      Он паркуется, проходит через больничную стоянку, повторяя про себя то, что должен сказать врачу, – это одна из тех хитроумных фраз, что вы оттачиваете в течение целых пятнадцати минут и тут же забываете, когда начинаете говорить. Сегодня утром в приемном отделении было полно народу, и он поднялся прямо в палату к Анне. На сей раз он останавливается у регистратуры, столешница оказывается на уровне его глаз (высота один метр пять сантиметров, в таких делах Камиль редко ошибается – ну, на сантиметр-два). Он обходит помещение и решительно толкает небольшую боковую дверь, на которой безапелляционно значится «Вход воспрещен».

      – Вы читать умеете? – слышит он женский визг.

      Камиль протягивает свое полицейское удостоверение:

      – А вы?

      Женщина тут же замолкает, и ее палец застывает в воздухе.

      – Отлично!

      Оценила. Кожа у женщины темная, грудь плоская, костлявые плечи и очень живые глаза: лет этому тощему медицинскому работнику около сорока. Она, судя по всему, с Антильских островов. На бедже значится «Офелия». Ничего более уродливого, чем ее блузка с жабо, невозможно себе представить. На ней большие голливудские очки в белой оправе «бабочка», и от нее чудовищно несет табаком. Теперь она гостеприимно поводит рукой, приглашая Камиля подождать, пока она не ответит на телефонный звонок. Быстро заканчивает разговор, вешает трубку, оборачивается к Верховену и не может отвести от него восхищенного взгляда:

      – Вы чертовски маленького роста! Я хочу сказать, для полицейского… Есть ли какие-то ограничения по росту, чтобы поступить в полицию?

      Камилю не по вкусу такие вопросы, но они смешные, и он улыбается.

      – У меня льготы, – произносит он.

      – Блат, понимаю!

      Через пять минут благожелательность уже переходит в бесцеремонность. Полиция не полиция, они уже хлопают друг друга по плечу.

      Камиль быстро переходит к делу и спрашивает, кто из врачей занимается Анной Форестье.

      – Сейчас вы сможете поговорить только с интерном, дежурящим на этаже.

      Камиль понимающе кивает и направляется к лифту.

      – Ей кто-нибудь звонил? – спрашивает он, останавливаясь.

      – Насколько я знаю, нет…

      – Это точно?

      – Можете мне доверять. Тем более что пациенты здесь в таком состоянии, что не часто могут говорить по телефону.

      Камиль делает еще один шаг к лифту.

      – Постойте!

      Офелия издалека помахивает какой-то желтой бумажкой, будто обмахивает ею кого-то, кто выше ее ростом. Камиль снова возвращается. Она посылает ему оценивающий взгляд.

      – Любовная записочка! – шепчет она.

      Пропуск. Камиль запихивает его в карман, поднимается на нужный этаж, спрашивает врача. Придется подождать.

      В больнице скорой помощи на парковке яблоку негде упасть. Идеально для засады: стоящую тут машину, при условии что я не буду очень задерживаться, никто не заметит. Требуется только мобильность, бдительность и спокойствие.

      И заряженный