Беглянка (сборник). Элис Манро

У гроба жены. Энн.

      – Ну ничего, – говорит шофер. – Зато люди в доме будут. На похороны ты всяко опоздала. Вчера были. Народу пришло! А ты пораньше-то не сумела вырваться?

      Джулиет отвечает:

      – Нет.

      – Бдение – это я неправильно выразился, да? Бдение прежде похорон устраивают, так ведь? А после – это поминки. Могу тебя отвезти – посмотришь, сколько цветов да приношений, ага?

      Вдали от моря, в четверти мили от шоссе по ухабистой грунтовой дороге находится мемориальное кладбище города Уэйл-Бей. Возле ограды – свежий холмик, целиком скрытый цветами. Увядшие срезанные цветы, яркие искусственные цветы, небольшой деревянный крест с именем и датой. Ветер гоняет по кладбищенской траве бахромчатые завитые ленты. Шофер обращает ее внимание на выбоины и колеи, оставленные накануне множеством автомобилей.

      – Половина людей ее в глаза не видели, но его-то они знают, вот и приехали. Эрика все знают.

      Они разворачиваются и едут назад, но не по шоссе. Она хочет сказать водителю, что передумала, что больше не желает никого видеть, а просто посидит в магазине и дождется ближайшего автобуса. Может, кстати, сказать, что перепутала день, а теперь стыдится, что пропустила похороны, и решила вовсе не показываться.

      Но как начать – она не знает. А он в любом случае донесет Эрику.

      Путь их лежит по узким извилистым проселочным дорогам, мимо редкого жилья. Всякий раз, когда они минуют поворот к очередному дому, наступает временная передышка.

      – Вот так сюрприз, – удивляется водитель, когда они наконец сворачивают на подъездную дорожку. – Куда ж они подевались? Час назад мимо проезжал – с полдюжины машин стояло. Даже грузовика его не видать. Кончилась гулянка. Извиняюсь… не то сказал.

      – Если здесь никого нет, – порывисто говорит Джулиет, – поеду-ка я назад.

      – Ну, кто-нибудь да есть, не волнуйся. Айло здесь. Вон ее велосипед. Ты с ней знакома? На ней – слыхала, наверно? – весь дом держался.

      Он выходит и открывает для нее дверцу.

      Как только Джулиет появляется из машины, навстречу ей с лаем несется здоровенный желтый пес, а с крыльца дома кричит какая-то женщина.

      – Иди отсюда, Пет, – говорит шофер, опуская в карман плату за проезд, и ныряет в машину.

      – Тихо. Тихо, Пет. Уймись. Он не тронет! – кричит женщина гостье. – Щенок совсем.

      Может, он и щенок, думает Джулиет, но с ног собьет запросто. А тут еще подоспела маленькая рыжевато-бурая собачонка. Женщина спускается по ступенькам, крича:

      – Пет, Корки! А ну пошли прочь! Ты страху не показывай, а то не отстанут.

      «Прочь» у нее звучит как «прошь».

      – Я и не боюсь, – говорит Джулиет, отскакивая назад, потому что желтый пес ощутимо тычет носом ей в руку.

      – Заходи тогда. Да заткнитесь вы, или я вам головы снесу. Ты никак день похорон перепутала?

      Джулиет покачивает головой, как будто сокрушается. Называет себя.

      – Плохо. Меня Айло зовут.

      Они обмениваются рукопожатием.

      Айло – рослая, широкоплечая женщина, крупная, но не дряблая, с распущенными по плечам соломенно-седыми