Верну любовь. С гарантией. Наталья Костина

наш» знаю, – почему-то шепотом ответила Даша и откашлялась. – Еще «Богородице, Дево, радуйся»…

      – Закройте глаза и читайте в течение всего обряда про себя «Отче наш», – велела женщина.

      Даша сосредоточенно стала повторять про себя слова молитвы. От волнения она забывала фразы, путала их очередность, но потом они вдруг всплывали в памяти и становились на места. Почему-то перед ее внутренним взором вдруг возникли давно позабытые картины: как они ездили с бабушкой в деревню, в старую церковь, и там тоже была такая же почерневшая икона с чуть видимым ликом, и лампадка так же висела на цепочке. Только здесь лампадка была лиловая, а та, из детства, – зеленая.

      Женщина между тем достала две свечи и зажгла их от лампадки. Поставив свечи на пол, она быстро зашептала что-то и начала плавно водить руками над Дашиной головой. У Даши внутри вдруг что-то сжалось, и она почувствовала волнами исходящее от рук женщины в белом не то тепло, не то какую-то другую энергию. Волосы у нее на голове стали медленно подниматься к рукам медиума, как наэлектризованные. Та все шептала, и руки ее двигались все быстрее. Внезапно целительница остановилась прямо перед ее лицом, и Даша распахнула глаза. Женщина уронила руки, и Даша разглядела неизвестно откуда взявшиеся два больших, тускло блестевших ножа с черными ручками и белый венок невесты. Ей вдруг стало жутко.

      – Закройте глаза! – повелительным тоном скомандовала она, и Даша, будто загипнотизированная, глубоко вздохнула и сделала то, что от нее требовали.

      Она почувствовала, как на нее надели венок и движение воздуха над ее головой усилилось. Острые звенящие звуки сталкивающихся ножей неслись все быстрее и быстрее. Неожиданно холодная сталь коснулась головы, и Даша слегка дернулась. Неужели женщина срезала ей волосы? А если она сейчас ткнет ее ножом в шею?! Паника захлестнула ее. Но она глубоко вдохнула, взяла себя в руки, принявшись вновь повторять слова молитвы. Звон еще продолжался, но был уже слабее и вскоре прекратился совсем. Слегка потянув за волосы, женщина сняла венок.

      – Вставайте и перекреститесь три раза. Вот здесь, на икону. Читайте про себя «Богородицу».

      Даша торопливо перекрестилась, и ей показалось, что огонек в лампадке вспыхнул сильнее. Прекрасные слова молитвы как бы сами по себе ожили и зазвучали у нее в голове, почему-то сказанные голосом старой троюродной деревенской бабки, медленно, нараспев: «Богородице, Дево, радуйся! Благословенна ты в женах, ибо Спасителя родила еси душ наших…»

      – Можете идти. – Неизвестная открыла перед Дашей двери. – Ни с кем не разговаривайте, пока не переоденетесь во все новое. Идите.

      Даша вышла в коридор, и обыденность этого выкрашенного кремовой краской помещения поразила ее. Она чувствовала, что в черной комнате вместе с белым венком невесты остался совершенно иной мир. Мир, где с ней происходило нечто таинственное, страшное и волшебное, – так, не видимое глазу, происходит превращение твердой скользкой куколки в воздушную, хрупкую бабочку.