Сын Чернобога. Сергей Шведов

и больше, и они стали медленно стекать по окровавленным ступеням вниз, где замер в ужасе беззащитный город.

      Богумил после короткой стычки смахнул голову подвернувшемуся ромею и бросился на помощь Листяне, который отбивался сразу от троих «бессмертных».

      – Спасибо, бек, – поблагодарил он Богумила. – При случае отплачу той же монетой.

      Листяна дышал тяжело, но в его глазах не было испуга. Этот напуск не был для него первым. Надо полагать, этому человеку не раз доводилось попадать в самые отчаянные переделки, но, увы, годы брали свое, и сорокапятилетнему мужчине не просто было угнаться за куда более молодым беком. Впрочем, сил у Листяны было еще в достатке, и он тут же доказал это, перехватив ромейский меч, занесенный над головой Богумила.

      – Долг платежом красен, – засмеялся бек и бросил наконец взгляд на царственный город, купающийся в лучах восходящего солнца.

      Константинополь был столь велик, что у Богумила дух перехватило. Нет, не зря столицу Византии называли самым большим городом в ойкумене. Ни Киев, ни Итиль не шли с Царьградом ни в какое сравнение и уступали ему размерами в лучшем случае в десять раз.

      – К воротам надо прорываться, – сказал Листяна. – Откроем ворота, и город наш.

      Богумил в этом не был уверен. Если у каждого из этих каменных домов они потеряют по одному русу, то некому будет собирать с ромеев заслуженную виру. Но отдельные отряды русов уже проникли в город, и сражение закипало на его многочисленных улочках и площадях.

      – По-моему, это просьба о перемирии, – предположил Листяна, вслушиваясь в звуки труб, перекрывающих шум битвы.

      – Считаешь, что пришло время для переговоров? – с сомнением глянул вниз Богумил.

      – Не хотелось бы предавать огню такой красивый город.

      – Неужели жалко? – удивился бек.

      – Боюсь задохнуться в дыму, – усмехнулся в длинные усы Листяна.

      Патриарх Фотий сразу узнал в спустившихся со стены людях своих недавних знакомцев. Именно хазарский бек и воевода русов с бритой почти наголо головой громче других возражали против заключения мира с ромеями. Что ж, в храбрости этим людям не откажешь, как и в умении держать слово – обещали взобраться ночью на стены и взобрались ромеям на беду.

      – Мы принимаем ваши условия, – сказал патриарх Фотий, а инок Мефодий, недобро глядя на русов, тут же перевел его слова.

      – Это храм твоего бога? – кивнул на величественное строение, увенчанное крестом, Листяна.

      – Да, – подтвердил Фотий.

      – Тогда поклянись его именем, что сдержишь слово.

      – Я патриарх всех христиан, – спокойно отозвался Фотий. – Данное мной слово крепче этих каменных стен.

      – Три миллиона денариев, – сказал бек Богумил по-гречески.

      – Я помню, – отозвался Фотий. – Вы получите их.

      Глава 4

      НОВГОРОД НА ЛАДОГЕ

      Весть об удачном походе князя Аскольда в Царьград дошла до Воислава Рерика осенью. Нельзя сказать, что она его огорчила,