Замуж за бывшего. Любовь Попова

губам, лицо.

      – Отпустите меня! – уже молила. – Прошу, я никому не скажу, просто уйду, – я вдруг взглянула на узкое окно за его спиной.

      Он заметил, куда я смотрю, и тут же со смешком обхватил мой зад, вжимая в свой твердый, огромный член.

      – Твоя аппетитная задница туда не влезет, зато в нее прекрасно влезет мой член. Не рыпайся, и дай себя трахнуть, рыжуля.

      Это «рыжуля» снова вернуло меня на много лет назад.

      Всего на мгновение, но именно это придало силы.

      Окно действительно было узковатым, но по правилам пожарной безопасности я могла туда влезть.

      Я посмотрела в черные глаза. Ненависть клокотала во мне кипящим коктейлем. Не так я хотела закончить этот вечер.

      Точно не сексом с уродом на грязном полу сортира.

      Удар лбом в его кривоватый, явно не раз сломанный нос, был адски болезненным, но действенным. Ибо «Тарзан» тут же за него схватился, когда кровь полилась ручьем.

      – Вот же, су-ука!

      Я тут же бросилась к окну, задергала за ручку, открыла. Напрягая руки, попыталась влезть.

      – Тебе помочь? – спросил мужик насмешливо, обхватывая руками талию и вдруг кусая за ягодицу. Я дернулась и вскрикнула от острой боли, отчего повалилась на него спиной.

      Он уже не совсем в адеквате завалился назад, потянув меня за собой.

      Разбил спиной часть керамической раковины, создав невообразимый шум, но и это его только рассмешило.

      Он схватил меня за ногу, когда я, тяжело дыша и шмыгая носом, попыталась отползти от него, и повалил уже на мокрый от крови пол.

      – Отпусти, – кричала я, отбиваясь и стараясь причинить как можно больше вреда его спине. Но больно было только рукам, которые словно сталкивались с деревянной стеной. – Отпусти меня, урод. Я не хочу тебя!

      Но он уже молча улыбался, и я видела в его глазах безумие, больше похожее на одержимость.

      – Давай, рыжая. Давай, сладкая.

      На шум разбитой раковины прибежали трое.

      – Помогите! – сразу крикнула я, пытаясь столкнуть с себя мощное тело, но обезьяна расхохоталась и, повернув к вошедшим голову, рявкнул:

      – Свалили, я еще не кончил, – и в тот же момент палец одной руки протискивается внутрь меня, полоснув обжигающим стыдом.

      Ну почему там так влажно?!

      – Помогите, – снова крикнула я, выгибаясь и пытаясь убрать от себя руку, но он продолжает толкаться внутрь. – Будьте же людьми!

      Лица охраны остались каменными, а дверь закрылась.

      Щелчок прозвучал, как предсмертный гонг. Выхода не было, и пришло понимание, что вот сейчас нужно перестать сопротивляться, чтобы он просто не убил меня.

      Потому что это вряд ли кого-то заинтересует. А те три амбала с каменными харями преспокойно вынесут моё тело через заднюю дверь, чтобы не беспокоить отдыхающих, и бросят в реку.

      Понимание-то пришло, а вот желание оставить хоть крошку достоинства взяло верх.

      Я не могла заставить себя лежать спокойно, пока он вылизывал мои соски, трахал пальцем и расстегивал ширинку.

      Я сопротивлялась, просто не могла иначе.

      Кричала, извивалась,