Сердцелов. Марго Генер

вылезают на окраины.

      – Так те окраины в нижнем городе.

      – Угу, – согласился Гарах. – Но усиление по всему Брассу.

      Колин отмахнулся и проговорил:

      – Ни одна тварь Танцующего леса не осмелится так далеко забраться. Им же надо где-то прятаться. А здесь что? Кусты и деревья только в клумбах и парках.

      На лице Гараха мелькнуло сомнение, он протянул:

      – Так-то оно так, – сказал громила, – но твари разные. Пес их знает, какие осмелели. Поговаривают, голод у них, что ли. Вот и лезут на окраины. Цвеги, склизочи, перевертыши…

      – Они так далеко не зайдут, – с чуть меньшей уверенностью отозвался сид.

      – Кто знает. Они хитрее, чем мы думаем.

      – Тебе-то откуда известно? Сам не перевертыш случайно? – хохотнул Колин. – Или склизоч? Или, как там его. Цвег?

      Гарах усмехнулся гулко.

      – Я чистокровный человек.

      – А больше похож на орка, – снова усмехнувшись сказал сид.

      Громила ответил с умным видом, который странно сочетается с его массивным телом:

      – Будь я тварью, перевертышем, например, я бы точно не сидел у тебя в баре.

      – А где бы сидел?

      – Ну, не знаю, фэйри какую-нибудь бы искал.

      – Зачем? – не понял Колин.

      Громила пояснил:

      – Читал, что некоторые твари Танцующего леса охотятся за фэйри. Кровь они их пьют что ли. Или жрут. Не помню уже.

      – Фэйри? Это те, что удачу приносят?

      – Угу. Вроде тот, кто получает ее благосклонность достигает успеха в любом начинании, – сообщил громила. – А тварям только того и надо.

      – Они разве не вымерли? – спросил сид.

      – Твари?

      Колин хмыкнул.

      – Эти вымрут. Я имею ввиду фэйри. Вымерли же?

      – Ну, не видели их давно, – сдвигая плечами отозвался громила.

      – Тогда и перевертыши от голода должны поиздыхать были, – заключил сид.

      Придя в себя после незапланированной стычки, он развернулся лицом к залу и облокотился на низкую спинку барного стула.

      Его детище выглядит так же великолепно, как и он сам. Чистое, благородное и изысканное, хотя в этом изыске чувствуется сила. Он строил его сам, отказываясь от денег, которые в тайне от отца предлагала мать, выбирал материалы, делал планировку, нанимал работников. Учитывая, что все происходило, пока учился, нагрузка была серьезная. Ему осталось доучиться этот год, чтобы получить гордое звание бакалавра, пусть и не в лучшем заведении мира, но все-таки Высшей Школе парафизики Брасса.

      Учеба давалась ему легко, особенно по предметах, где преподавали женщины. И хоть они пытались делать вид, что никак не реагируют на сида, красивого и до того притягательного, что хотелось плакать и прямо на лекции срывать с себя одежду, все же оценки ставили ему хорошие.

      Колину вообще везло. Благодаря врожденным талантам, он легко заводил знакомства. Находил общий язык с людьми и не людьми, соблазнял девушек. Лишь редкие стычки с бандой Роя Фергюсона вносили ложку густого дегтя в его жизнь.

      Он обвел зал хозяйским взглядом. Народ успокоился,