Шарлотт-стрит. Дэнни Уоллес

в четвертый раз решили повидаться с Билли Элиотом, а также с моими соседями – Джен и Эриком. Остановились они, как обычно, в отеле, в Бейсуотере. Им никак не приходит в голову, что двенадцать фунтов, сэкономленные ими при этом, несколько меньше двадцати фунтов, затрачиваемых на такси до театра и обратно.

      – Почему-то это мы всегда приезжаем к тебе, – с усмешкой начала разговор мама.

      Мы сидели там же, где обычно: в венгерском ресторане «Веселый гусар» на Грик-стрит. Мы всегда встречаемся там, потому что отцу нравится разглядывать картинки на стенах с изображением Майкла Говарда и Джона Коула и делать вид, что он находился в центре политической жизни, в то время как на самом деле он проработал всю жизнь в компании «Брайант энд Хосуорт», производившей кровли и потолки. Маме нравится здешний холодный суп из вишни, хотя мне кажется, она получает больше положительных эмоций, когда говорит об этом, чем когда ест его. Во всяком случае, дома она никогда не готовила ничего подобного.

      С тех пор как мы с Сарой расстались, меня не покидало ощущение того, что они не так уж и рады меня видеть. Разумеется, это паранойя, но я знал, что больше не являюсь воплощением надежды. Теперь я просто Джейсон. Такой же Джейсон, каким был всегда. Я ощущал себя башней, которую строили очень долго и никто уже не надеялся увидеть ее законченной. И вот, когда работа подошла к своему завершению, это грандиозное строение, как бы символизировавшее собой действительно большие надежды, рухнуло, развалилось на части, и осколки его теперь валяются на земле. Все доброжелатели знали, что надо меня восстанавливать, но никому не хотелось заниматься этим во всех отношениях достойным делом. «Почему? – всхлипывали они. – Почему ты забрал от нас нашу Сару?»

      Но они оставались со мной. Они всегда любили меня. Но несомненно, при всем этом в душе они обвиняют меня в том, что я не оправдал их надежд и время было потрачено впустую. Я чувствовал себя своенравным и неблагодарным подростком.

      – Ну вы же приезжаете сюда только ради Билли Элиота, – напомнил я.

      – Мы приезжаем ради тебя, – тут же ответил отец. – Билли Элиот просто приятное дополнение.

      – Так как у тебя дела, – продолжила разговор мама, как выучилась за эти годы. – Как твоя писанина?

      Я сделал вид, что не заметил пренебрежительного оттенка.

      – Нормально, спасибо. У меня сегодня несколько заказов, так что…

      Она несколько изменилась в лице.

      – Иначе, сама понимаешь. На рынке серьезная конкуренция. Кризис.

      – То есть ты забросил учительство, – тяжело вздохнув, проговорила она. – Хотя это тоже шанс изменить жизнь. Но ты, кажется, и его упустил. Ведь так?

      – Да, – ответил я, пристально изучая сосиску.

      Думаю, пора вспомнить о Стивене. Я решил оставить за собой привилегию начать разговор о нем.

      – Как дела у Стивена?

      – Хорошо, – дружно ответили они.

      У Стивена, моего брата, дела всегда шли хорошо. Но в нашем случае не приходится говорить о братском соперничестве. Я не завидовал ему. Не хочу сказать, что завидовать нечему: он добился