«Пробудись, железо!». Дмитрий Николаевич Овсянников

водой, будь ты хоть трижды благородным сеньором.

      – Карамба! – повторил дон Карлос.

      Вторую плошку он выпил наполовину, остаток вылил себе на голову. Струйки, бегущие по лицу, не уняли тупой боли, но дали понять, что человек все еще на земле. Значит, блаженные владения Отца Небесного по-прежнему не спешат принимать его. На макушке идальго нащупал внушительных размеров шишку.

      – Где мы? – спросил рыцарь.

      – В городской тюрьме, – угрюмо ответил Пабло. – Тут и ночевали.

      – Чем обязаны их гостеприимству?

      – Не помнишь?

      – Признаюсь, не всё!

      – Да ты ничего не пропустил, – Пабло выгреб из волос застрявшую солому. – Ты упал, а в таверну ввалилось столько альгвазилов, словно вся местная стража заявилась. И принялись хватать всех подряд. Нас с тобой волокли вшестером. Вот мы и здесь.

      Усевшись, идальго оглядел камеру – тесную, едва вместившую двоих заключенных, с кое-как укрытым соломой полом. Тусклый свет масляной лампы не доставал до окна – неровной серой щели, рассеченной черными тенями. С вбитых в шершавый камень колец свисали ржавые кандалы – узников не стали заковывать. Не сочли нужным.

      – Как долго?

      – Я, сеньор, потерял счет времени. Тут глухо, как в ведре, и в чертово окно видно не больше! Небо за окном мне по душе, но железные прутья поперек него – это уже лишнее, клянусь Отцом Небесным! Судить будут утром?

      – Как соберутся – так будут. У суда могут найтись дела поважнее, тогда и неделю гостить можно.

      – Ихос де путас!¹ Как будто есть в этом толк! – Пабло сердито хлопнул рукой по стене. – Пожрать бы чего.

      – За это не тревожься, – усмехнулся дон Карлос. – Кормить будут как дворян.

      – Вкусно? – весело удивился Вальехо.

      – Дорого! – подкрутил усы кабальеро. – В тюрьмах королевства плату за еду вычитают из кармана заключенных. А цены у них изрядные.

      Старый пикинер вопросительно уставился на своего товарища.

      – Знаю по себе, – кивнул тот. – Ведь не ради забавы я десять лет назад отправился на Дальние земли.

      – Ну, так расскажи, – попросил Вальехо. – Тебе нечего стыдиться – мне плевать на прошлое человека, который трудится, пьет и дружит со мной в настоящем.

      – Успею, – дон Карлос снова потянулся к плошке с водой, но, передумав, приложился сразу к кувшину. – Когда тебя схватили – ты дрался с альгвазилами?

      – Не успел бы, – мотнул головой Пабло. – Бросился к тебе, а попал в объятья к ним – к четверым за раз. А к чему тебе?

      – Скажешь на суде, что не дрался. Я возьму всю вину на себя.

      – Это еще зачем?

      – Простолюдина за драку выпорют, за поножовщину могут и повесить.

      Лучше им думать, что ты в драке не замешан. Я же дворянин, мне за драку не сделают вообще ничего. Даже судить меня может лишь дворянский суд. Его нет в этом негодном городке. Не станут они утруждаться ради подобных пустяков.

      Пабло лишь покачал головой