Ермак: Начало. Телохранитель. Личник. Игорь Валериев

бицепс, и разгибательная – трицепс.

      – Вот, учитесь! – Атаман повернулся к сыновьям. – Тимоха у нас по латыни понимает.

      – Нет, дядя Петро, не понимаю. Просто запомнил, что Сычев говорил.

      – Ну, фельдшер у нас известный говорун, особенно если ханшина выпьет. Ты стрелять-то с больной рукой сможешь?

      – Конечно, смогу, дядя Петро. Она у меня уже не болит, только сила в ней еще не вернулась до конца.

      – Тогда давай-ка верхами на место для стрельбы, и три выстрела по мишени. Конь-то выстрелов не боится? Патроны есть?

      – Не, Чалый выстрелов не боится, приучен, и патроны есть – пять штук. А куда стрелять-то?

      – Ты чего, забыл, Тимоха? Вон, видишь, мишень стоит. – Атаман указал на щит, сколоченный из жердей, размером где-то два на три метра. – Это как бы конная фигура, а попасть надо в белую полосу, желательно посередине. Это как бы грудь врага.

      Я пригляделся и увидел на щите слабо видимую белую полоску сантиметров в сорок, которая шла посередине щита сверху и заканчивалась, не доходя метра до земли.

      – Какое до мишени расстояние от нас? – вмешался в разговор Никифор.

      Я чуть было не ляпнул, что метров двести будет, но потом, вспомнив, что метрическая система в России еще не принята, ответил:

      – Шагов триста, триста двадцать.

      – Попадешь отсюда? – Никифор ехидно улыбнулся.

      Я про себя улыбнулся: «С двухсот метров в стену сарая, пусть и стоящую ко мне под углом сорок пять градусов? Да без проблем!»

      Достав из притороченного к седлу Чалого чехла карабин и быстро зарядив его, я выстрелил почти навскидку.

      – Давай-ка, Тимофей, еще два выстрела, – заинтересованно произнес атаман.

      Я, быстро перезаряжая, выстрелил еще два раза.

      – Давайте посмотрим! – это уже влез в разговор Ромка, притоптывая от нетерпения на месте.

      – Позже посмотрим. Поезжай, Тимофей, на место для стрельбы с коня. Мы тоже туда сейчас подъедем. – Атаман и его сыновья направились к коновязи.

      Я доехал до огневого рубежа и, дождавшись, когда подъедут Селеверстовы, спросил:

      – Дядько Петро, сколько раз стрелять? А то у меня только два патрона осталось.

      – Никифор, дай ему еще один патрон. А ты, Тимофей, стреляй три с коня.

      – Дядя Петро, а с места или на ходу?

      – А ты что, и на скаку попасть с трехсот шагов сможешь? – недоверчиво спросил Никифор.

      – Надо попробовать, – заряжая карабин, ответил я. – Вы чуть в сторону коней отведите, чтобы мишень не загораживать.

      Сказав это, я развернул Чалого от мишени и пустил его в карьер. Проскакав метров десять, я не выдержал и, развернувшись назад, вскинул к плечу карабин и выстрелил по мишени. Оставив позади себя еще метров пятьдесят, остановил коня и перезарядил карабин. Затем развернул Чалого и, управляя им только ногами, поскакал к мишени, целясь в нее через голову коня. Когда до мишени осталось метров двести, я выстрелил, остановив коня, перезарядил карабин и выстрелил