Стихотворения о родной природе. Сборник

снежные крутя;

      То, как зверь, она завоет,

      То заплачет, как дитя.

      Выпьем, добрая подружка

      Бедной юности моей,

      Выпьем с горя; где же кружка?

      Сердцу будет веселей.

      1825

      Буря

      Ты видел деву на скале

      В одежде белой над волнами,

      Когда, бушуя в бурной мгле,

      Играло море с берегами,

      Когда луч молний озарял

      Ее всечасно блеском алым,

      И ветер бился и летал

      С ее летучим покрывалом?

      Прекрасно море в бурной мгле

      И небо в блесках без лазури;

      Но верь мне: дева на скале

      Прекрасней волн, небес и бури.

      1825

      Зимняя дорога

      Сквозь волнистые туманы

      Пробирается луна,

      На печальные поляны

      Льет печально свет она.

      По дороге зимней, скучной

      Тройка борзая бежит,

      Колокольчик однозвучный

      Утомительно гремит.

      Что-то слышится родное

      В долгих песнях ямщика:

      То разгулье удалое,

      То сердечная тоска…

      Ни огня, ни черной хаты…

      Глушь и снег… Навстречу мне

      Только версты полосаты

      Попадаются одне.

      Скучно, грустно… Завтра, Нина,

      Завтра, к милой возвратясь,

      Я забудусь у камина,

      Загляжусь не наглядясь.

      Звучно стрелка часовая

      Мерный круг свой совершит,

      И, докучных удаляя,

      Полночь нас не разлучит.

      Грустно, Нина: путь мой скучен,

      Дремля смолкнул мой ямщик,

      Колокольчик однозвучен,

      Отуманен лунный лик.

      1826

      «Какая ночь! Мороз трескучий…»

      Какая ночь! Мороз трескучий,

      На небе ни единой тучи;

      Как шитый полог, синий свод

      Пестреет частыми звездами.

      В домах все темно. У ворот

      Затворы с тяжкими замками.

      Везде покоится народ;

      Утих и шум, и крик торговый;

      Лишь только лает страж дворовый

      Да цепью звонкою гремит.

      И вся Москва покойно спит,

      Забыв волнение боязни.

      А площадь в сумраке ночном

      Стоит, полна вчерашней казни.

      Мучений свежий след кругом:

      Где труп, разрубленный с размаха,

      Где столп, где вилы; там котлы,

      Остывшей полные смолы;

      Здесь опрокинутая плаха;

      Торчат железные зубцы,

      С костями груды пепла тлеют,

      На кольях, скорчась, мертвецы

      Оцепенелые чернеют…

      [Недавно кровь со всех сторон

      Струею тощей снег багрила,]

      И подымался томный стон,

      Но смерть коснулась к ним, как сон,

      Свою добычу захватила.

      Кто там? Чей конь во весь опор

      По грозной площади несется?

      Чей свист, чей громкий разговор

      Во мраке ночи раздается?

      Кто сей? – Кромешник удалой.

      Спешит, летит он на свиданье,

      В его груди кипит желанье.

      Он